Да кой разница теперь?
— Как сойдем — первым делом дары готовь богатые и послов к Мирославу мирянскому. Пусть дань за невесту отвезут, как положено, обскажут, что сама согласилась и жениха выбрала, на том и замиримся.
— Кого ж послать? Дело-то тонкое больно.
Кнеж подумал и улыбнулся:
— Кудеяра и Гардара. Один пылок, другой летами умудрен, вместе и сладят как надобно. Сам с ними поговорю — твое дело дары приготовить и чтоб жаль не брала. Богиню взяли, за то дань великую отплатить надо.
Наймар кивнул: сделаю. Только ладно у тебя кнеж на словах получается, на деле выйдет ли?
— Ступай и гребите шибче. Мешкать не желаю.
"Абы не улетело везенье и сурь-я не подвела", — волос женщины опять коснулся: шелк прохладный, так и манят. И подумать — женой ему будет — в дрожь кидает, горло перехватывает. Но лицо маску покоя держало — кнеж все ж, не дитенок малой.
А и вдуматься, спас он ее. Рольхаальд прослышал — споймал бы ее и смерть лютую назначит, а на жену родовича не пойдет и сыны Халены и Богутара тому зароком замирения станет.
Кирилл готов был выть от бессилия и ярости — надо же пойматься как ребенку на игрушку! Ну, если только тронут Анжину, устроит он им здесь праздник души!
Мужчина челюстями двигал, пытаясь кляп выплюнуть и веревки дергал, осматриваясь, есть ли что годное перетереть их или разрезать. Плохо и ноги связали.
Нет, ну Анжина! "На Лефевр"! "Здесь мое место"! Ну, здорово, что сказать!
Молодец, хорошо придумала, как из огня да в полымя! А он просто вундеркинд — мало отпустил, за ней поперся!
Идиот!!
Ричард тоже «молодец» — хоть бы охрану жене обеспечил! А зачем, правда?! Ушла?! Ну, и катись!
Ничего, он выберется — устроит еще засаду аборигенам, поучит цивилизованным отношениям — гексаген, лазер, плазмол — все в округе на фиг в пустыню превратит!
Только волос с головы Анжины упадет! Только пальцем дотронется до нее эта местная мразь с косичкой!
Только руки освободит Шерби — привет их допотопным лодьям будет! Корабельщики фиговы!
Кнежа с невестой ждали и, все к тому готово было.
Только к причалу лодьи встали и сходни кинули, Богутар Халену на руки поднял и как положено на землю на руках снес. И как положено родовичи приветствовали и благословляли кнеженку с кнежем, лепестками хмеля и ромашки осыпали. На коня с невестой по спинам холопов взошел. Прижал к себе крепко богатство добытое, голову удобнее на своем плече устраивая и, к городу чинно поскакал.
Последним Кирилла вывели. Стоял тот и смотрел вокруг — впереди виднелся белокаменный город — башенки как у замка, крыши теремов. В ту сторону и толкнули. Пошел и кляп, наконец, поддался — выплюнул.
— Халена где? — рыкнул, спрашивая у здоровяка, что слева его сопровождал.
Молчит. Кирилл у другого спросил — тот же ответ. А вокруг ликуют все, лепестков насыпано — вся трава и земля в них. Народ, пританцовывая идет к городищу, в бубны бьет. Веселье у них, — сплюнул в сторону Шерби. Обернулся и тычок в спину получил. Ерунда — зато заметил, что за спиной четверо неслабых комплекцией мужчин с мечами и у одного сумка его в руках. Вот до нее бы добраться — устроил бы он здесь праздник с фейерверками — после еще бы пару басен о Богах местные фантазеры сложили.
В городище оценил укрепления — башни и стены — хорошо устроились, сволочи, не тупо, как в Полесье. Стены широкие из валунов и побелены, ворота большие, железом кованные, а за ними еще одни, через мост над рвом. Но ров-то плевый, а вот стены высокие — плохо.
Улицы камнем мощены, дома стоят на каменной кладке и где каменные, где деревянные. Везде чистенько и уютно, но лепестки валяются, по ним как по дороге и вели Кирилла. Еще одна стена встретилась, еще одни ворота нараспашку. За ними терем — высокий, красивый. Сам каменный, крыша и навесы, столбцы у высокого крыльца — резные, деревянные.
Площадь перед ним мощеная, вся лепестками услана. Кони справа в углу видны у коновязи, мужики в железе ходят, с мечами, у некоторых арбалеты.
Шерби на крыльцо затащили, по зале с камином, в которой народу море и собаки у входа лежат, протащили и по коридору полутемному, потом вниз по лестнице винтом. Холод — камень вокруг и факелы коптят. Ясно уже мужчине — в каземат кинут.
Так и случилось. Двери железные скрипнули — открыли перед ним служивые гостеприимно и внутрь, в полусырое подвальное помещение впихнули. Сумка следом на каменный пол чуть соломой припорошенный полетела, звякнула. Дверь с лязгом закрылась.
Ладно, — усмехнулся недобро и огляделся: ничего, уютненько. Лежанка в углу, пучок соломы, цепи из стены и кружка глиняная да миска железная, как собаку кормить, на полу.
— С прибытием, — поздравил себя и губы поджал. Сел у цепей, веревки о железо тереть стал, с вожделением на сумку поглядывая. Немного и устроит он им встречу века! Разнесет к чертям весь замок феодалов!
Богутар положил Халену на свою постель и приказал готовить брачное ложе и свадебное пиршество. Оглядел свое богатство, что часу не пройдет женой наречется и спустился вниз, приказав заковать слугу будущей княжны.
Кирилл почти достиг цели, как в камеру вошли воины и мужик с голым торсом, но с кувалдой и какими-то железками в туесе. Все стало ясно — Шерби рванул, что есть сил и порвал веревки. Вломил первому попавшемуся в челюсть сходу — хрустнуло. Мужчину откинуло на товарища, следующий улетел, сбрякав своими железяками. Еще удар, подсечка и не меря сил. Шерби был в ярости и, крошил аборигенов, не разбирая, куда бьет. Он рвался к сумке и к выходу. Одному сломал позвоночник и, подняв, кинул в толпу, что прибывала и прибывала.
Победа была близка, но справиться со всеми воинами, что вламывались в каземат не смог. Его зажали скопом и заковали, приковали к стене.
Он взвыл от бессилия, ткнувшись с силой затылком в каменную кладку: будьте вы все прокляты!!
Воины вытаскивали побитых товарищей и бездыханные тела.
Богутар смотрел, как одного за другим выносят его людей из подземелья и, понимал, что слуга Богини не прост. Впрочем, что он ожидал? Иного и быть не могло.
— Может, не зря светлая дева его побратимом нарекла? — шепнул Кудеяр хозяину.
Мужчина щелкнул пальцами, призывая слугу:
— Яства в каземат, вина доброго, лучшего.
— Будет пресветлый кнеж, — заверил тот с поклоном и испарился.
— Вот что, Кудеяр, — спускаться начал по ступеням рудицей залитым — знатно господарь поработал — что скажешь. — После пира и обряда Гардара возьмешь, повозки нагрузите дарами богатыми — Наймар сам лучшее отберет, и, не мешкая к Мирославу двинетесь. Все как есть обскажешь, что, дескать, дело молодое, враз сговоренное. Повстречались и сголубились. Людей возьми, кои зрили, как Халена дар мой приняла и ответный выдала, чтоб подтвердить могли — по своей воле за меня пошла, по чести все. О свадьбе везде трезвоньте, что, мол, богата была и все чин-чином, как положено. Дары мирянам отдашь, как дань за невесту. В том признание мое их рода и благодарность за славницу, а им дар тот не отринуть — свою Богиню сквернить не станут. Примут дары, тем и союз наш с Халеной примут. Кнежа к нам приглашай по осени. Сейчас мол, дел много, не усидим, да и молодые, миловаться бы все, сам мол, пойми. А по дрязге после жатвы ждем, али сами наедем. И про побратима, что с Халеной прибыл обскажи — мол тоже свидетельствовать может — было, сами сговорились, сладились. Оженились как нашими обычаями положено, наряд соблюден и на том род весь на нашей свадьбе гулявший порука. Ясно ли тебе?
— Ясно, — улыбнулся лукаво. — Гонца к батюшке слать?
Богутар улыбнулся — светло на душе, сердце колышется в сладкой трели по соколице, что вскорости женой станет.
— Шли.
— Сей час сделаю, — поклонился и вверх по лестнице рванул, стражников за кнежем идущих огибая.
Перед Богутаром дверь в темницу отворили, прошел махнув охране, чтобы осталась в коридоре.