Император перевел взгляд на Локиту.
— А вы, дорогая? Софро весьма неблизка от Рэны.
Леди легко пожала плечами в ответ.
— Предполагаю, что это сделал один из ее шпионов, — небрежно обронил Да-Деган. — Некий Энкеле Корхида. Пакостная скотина, хочу сказать. Благодаря его длинному языку и глупости или приказу нашей милой Леди, я так и не сумел войти в доверие к Стратегам. Дали небесные, какие слухи он обо мне распускал!
Да-Деган посмотрел на холеные удлиненные ногти, улыбаясь холодной и презрительной улыбкой. Подняв взгляд на Вероэса, он посмотрел медику в глаза.
— И ты якшаешься с ними, — с горечью заметил медик. — Какая ж ты сволочь, оказывается, Дагги. Такой же, как эти двое….
Удар силы обрушился на плечи медика. Император гневно сверкнул очами. Но вспышка гнева длилась всего несколько секунд. Глубоко вздохнув, он овладел своими эмоциями.
— Осторожнее, Вероэс, — заметил Император. — За ненадлежащую степень уважения строптивых рабов наказывают! Могут и убить!
Вероэс небрежно пожал плечами. Посмотрел на Локиту с презрением, переведя взгляд на Императора, устало покачал головой. Но промолчал, осознавая, что каждое слово может обернуться ядовитой тварью.
— Прости его мой господин, — мягок вкрадчивый голос, сладок. Рассмеявшись, Да-Деган тряхнул головой, рассыпая вьюгу локонов по плечам. — Он еще не знает законов Эрмэ. Если прикажешь, я научу его признавать твою власть….
Локита презрительно прищурила глаза, но промолчала. Атмосфера становилась все напряженнее.
Да-Деган чувствовал бешенство Локиты, напряжение Вероэса, любопытное безразличие Хозяина Эрмэ. Да и сам оставаться бесстрастным не мог. Тонкие пальцы машинально отстукивали по дереву подлокотника незатейливый мотивчик.
— Это правда, что сказал рэанин? — проговорил Император, подходя к Локите. — Твои люди, тварь, не уважают своего господина?!
— С каких это пор рэане им господа? — проговорила Леди спокойно, но тут же вздрогнула, пропустив молниеносный удар кулаком в печень.
— Или это не твои люди? — проговорил Император ласково, с силой накручивая пепельные пряди ведьмы на свою ладонь. — Или это ты, моя дорогая, стремишься отделаться от меня? Ты, зная, что я наделил рэанина особыми полномочиями, пыталась провалить наши планы?!
Заметив поспешный шаг Вероэса, к этим двоим, Да-Деган вскочил и удержал медика за руку.
— Не смей вмешиваться — выдохнул в ухо. — Или ты еще не понял, с кем имеешь дело? Она сама напросилась! Давно просила! Стой в сторонке — целее будешь!!!
Удерживая локоть медика, он оттащил его в сторону. Император усмехнулся, заметив это. Оттолкнув Локиту, он облизнул губы и сделал шаг в сторону Вероэса.
— Любишь ее? — усмехнулся Хозяин.
Шаг воина был легок, бесшумен. Он двигался подобно черной хищной тени, языку огня, он завораживал движением и надменной усмешкой на юном и порочном лице. Разные глаза выпивали волю и разум….
— Госпожа, — внезапно раздался хрипловатый и низкий голос. — Вам нужно уезжать, здесь, на Рэне видели Хозяина.
Император щелкнул Вероэса по носу и обернулся на звук голоса.
Да-Деган бесшумно вздохнул, выпуская руку медика, и язвительно усмехнулся.
— Госпожа Локита в курсе, — съязвил он. — Вы на редкость нерасторопны, Энкеле….
10.
Тихий шаг неистовым гулом, прибоем шум крови в висках. И каждый шаг, словно по качающейся палубе. Кружилась голова, и больше всего хотелось забытья и покоя.
— Илант, — позвал Да-Деган, и, вцепившись в рукав подоспевшего юноши, попросил, — помоги мне. И пригласи Вероэса. Не то душу отдам….
А в спальне — широкой волной втекающая с бризом прохлада. И манят в объятья белоснежные простыни….
Дрожащими руками пытаться сорвать с себя шелка, путаясь в складках одежд, поймать удивленный взгляд Иланта.
'Все хорошо, мальчик мой, все хорошо'….
Да, так, в чем был, не справившись с одеждой упасть в прохладу простыней, прижавшись лбом к валику подушки. Закрыть глаза, пытаясь унять эту бешеную качку.
Кусая губы, словно в ознобе трястись, не в состоянии удержать слез и дрожи оборванных нервов. Забыться б! Но не приходит к нему забытье. И облегчения душе нет.
Одно счастье — уехал Император, не смущает, не манит, не карябает. Не стреляет разными своими глазами. Не пытается вырвать сердце, украсть душу. Все прошло. Только отчего-то царапает холодным стальным коготочком тоска. И хочется выть. Волком выть на луну от своей беспредельной тоски, от каждого сокращения сердца, толкающего густую, отравленную ядом наваждения кровь.
Сжать в пальцы в кулаки, шепча как заклинанье: 'ненавижу'. Дрожать всем телом, заставляя себя уверовать в истинность этого.
Внезапно провалиться в забытье, не жить, не чувствовать, но и в забвении нет спасенья. И в забвении крутит и выворачивает тело, бьет лихорадочная дрожь.
Очнуться случайно, внезапно, открыв глаза смотреть на метавшиеся по стенам тени. Ночь…. Шелест крон за окном, шепот текущей воды…..
А рядом — Вероэс. Усталое лицо, встревоженные глаза. Пожать его руку, поймав, улыбнуться, ободряюще…
— Все со мной хорошо, Вер, — прошептать, словно пророча, сжать губы, больше ни о чем не говоря вслух — только глазами.
И такое же легкое и теплое пожатие приходит ответом. Тепло….
И снова, словно на плоту по реке, качает…. Куда — то несет течение. Несет вдаль. Все знакомые места давно позади, только нет никакого желания подняться, да впитывать новое.
Улыбнувшись, пропускать сквозь себя грезы. Что в них? Ведь ни капли истины, одна замаскированная грусть.
— Хорошо? — усмехнулся Вероэс. — Ни в жизнь не поверю. На тебе лица нет.
— Это пройдет, — облизнув губы, смотреть в потолок, словно желая увидеть звезды. — Когда-нибудь это пройдет. Говорят, все проходит, Вер.
— Что с тобой? — тих голос медика, не поверить этому голосу нельзя. И не довериться тоже.
— Плохо мне без него, — тихо выдохнул Да-Деган, пряча взгляд. — Ненавижу эту сволочь, а как в дурмане хожу…. Вот уехал, а мне хоть следом беги. Тоска!
Отвернуться в сторону, пытаясь скрыть пунцовый румянец, пытаясь скрыть истину, хотя б от себя скрыть.
— Локки стерва! — дрожащим от ярости голосом прошептал Вероэс.
— Не жалей, — сух голос, полон пламени, — недолго ей осталось! Доигралась ведьма! Энкеле под пытками, прежде чем сдохнуть много интересного рассказал. Если хоть сотая доля всего правда — скрутит Император ей голову. Впрочем, он и разбираться не станет, где ложь, где истина.
Вздохнув, Да-Деган, закусил губу, откинув одеяло, заставил себя встать на ноги. Упрямые серые глаза смотрели устало. Скинув шелка, к которым никто не посмел прикоснуться, закутал плечи в мягкие объятия домашнего халата.
Опустившись в кресло, закинул ногу на ногу. Барабанили тонкие пальцы по подлокотникам, блуждал взгляд по стенам.
Вероэс поставил стул рядом. Присел, оседлав его. Поймав руку, сжал ее, заставив посмотреть в свои глаза.
— Хорошо, — проговорил он. — А теперь скажи, что вы со мной сделали? Я себя идиотом чувствую, теперь. Почему я Локите ложь, словно истину говорил. Я ведь верил…
— Так ты полагал ее истиной, — отозвался Да-Деган, безразлично пожав плечами.
— Но разве это возможно? И кто это сделал?
— Возможно все, — усмехнулся Да-Деган, кутаясь в теплую ткань. — И ты в этом убедился. А сделал Рэй. Мальчишка весьма искусен. У твоего внучка Дар.
Усмехнувшись, он вытянул кисть из рук Вероэса, облизнул внезапно пересохшие губы.
Внучок…. Отчего-то пустота в душе стала полной и беззвучной. Не беспокоило, не тянуло душу, только пустота эта поглощала все мысли, все чувства. Казалось — он проваливается в глубокий колодец и летит, а мимо проносится весь мир.