И так знакомы коридоры. Сине — серый металл, широкие палубы, уходящие вдаль. Но запустение и время лишили корабль неотразимости, не в силах разорвать соразмерности, лаконичной функциональности, узнаваемости.
Он шел вслед за Хранителями, мысленно вспоминая закругления поворотов, считая шаги.
Незнакомыми были сухожилия кабелей, змеившиеся под потолком, легкий запах стерильной чистоты, сменивший аромат роскоши.
— Энергетическая установка до сих пор работает без перебоев, — проговорил Хранитель. — Поэтому нет нужды переносить архив куда-либо в иное место. Да и навряд ли нам это удастся сделать без потерь, если случится что-то непредвиденное. Конечно, это не единственное Хранилище. Но лучше начать отсюда.
Темнота небольшого зала, куда его привели, осветилась скупым свечением голограмм. Внезапно, словно через его тело пропустили сильнейший ток, покачнулась реальность, угасая. Волосы шевелились на голове.
Словно раздвинулась ночь, и к нему в руки из безумной дали летела искорка чужой, доныне чуждой планеты. Рос в размерах шар, и наливалась пустота сиянием.
Синий-синий, в белой пене облаков и снеговых шапок, никогда не виданный таким, нет, даже помыслить не мог о таком(!) целый мир лежал на ладонях, медленно поворачиваясь, подставляя взгляду, позволяя любоваться собой широкие просторы континентов, бусы атоллов, бескрайнюю морскую синь.
— Такой была наша планета до возникновения Империи, — проговорил далекий, теряющийся в пространстве голос.
Она…. Его манила планета, звала. И словно в виртуальной реальности только более явственно и ярко, со всеми отзвуками, запахами, дрожью трав, этот мир наваливался на него, затягивая, словно в воронку, выпивая его душу. Зовя с той силой и страстью, противиться которым он не мог.
В этом мире было все, что он любил, к чему тянулся. Этот мир, как он был прекрасен, как резонировали в такт ему — и сердце и душа. И на миг показалось — он провалился в этот мир — переродиться. Если не собой прежним стать, но и не тем что сейчас — уставшим и издерганным, с кровоточащей душой, обнаженными нервами, а хоть тем, каким был лет семь — десять назад. Незлобивым, спокойным. Способным прочувствовать и соль земли и гармонию жизни.
Он очнулся вмиг, очутившись в комнате с темными стенами, взволнованные лица Хранителей склонились над ним.
— Что с вами? — спросил молодой.
— Не знаю, — ответил он. Стремительно надвигалось чувство странной, нелепой, страшной потери, словно вырвав его из грез, кто — то насмеявшись, выдрал здоровенный клок души.
Закрыв глаза, он попытался вспомнить. Небо. Море. Крикливые птицы в небе. Обычная картина. Отчего ж от того так болезненно сжималось сердце?
Отчего каменные клыки высотных зданий, устремившихся навстречу небу не вызывали брезгливого неприятия? Отчего он, словно лист на ветру, дрожал в давно не испытываемом нервном ознобе?
На миг показалось вся его нынешняя жизнь — нереальной, как тень сновидения на стене. Душа рвалась назад. Обратно! Звало, да как звало!
Прикрыв глаза, он вновь провалился…. В сон? В явь?
В лес, полный высоких статных деревьев, уходящих кронами за облака. На поляну, залитую золотистыми лучами, с парой упавших, замшелых стволов, манящих присесть на зеленый бархат.
И как реален миф…
Дуновение ветра на коже, теплый свет, касающийся лица…. Паутинка, повисшая на ветке, переливающая в сиянии утра, мураши, деловито снующие под ногами.
Она!
Дрогнуло сердце, пропустив удар. Невысокая, хрупкая. В облаке летящего, туманом стелящегося белоснежного шифона. Схожая лишь с улыбкой цветка…. И светлые, серебристые волосы по ветру.
'Здравствуй!
Свет, как из чаши изливался, клубясь подобно облаку шифона, вокруг нее. Обрисовывая тонкий девичий силуэт, придавая ей сходство с далекой звездой. Сияюще — манящей. Но до которой не дотронуться вовек.
Ее же рука коснулась его пальцев. Чуть склонилась голова. Рассматривал его любопытный взгляд цвета ультрамарина. Синь — не морская, не небесная, обычная синь человеческого взгляда.
'Кто ты?
Не сказать, лишь подумать; в этом мире забывая о реальности, обо всем, кроме того, что казалось реальностью в нем. Сейчас.
Не узнаешь? — Не раскрылись губы. Словно с ресниц сорвался вопрос. Да раскрылась улыбка, обрисовав ямочки на щеках.
'Госпожа Судьба?
Нет…. Не угадал. Ну? Вторая попытка…..
И снова — звенящий колокольчиком смех, смех, изливающийся из сияния глаз, из ямочек у щек. И вся она — трепетно нежная, словно нимфа из старых сказов. Лесная дриада.
'ты'.
Лиит… — Странно слышать имя, отзвуком тающее в сознании, а не в ушах.
'Хрустальная дева?! Дали небесные!!!!!
Правда, вначале было Лилит…
Внезапно упало на плечи осознание того где он и кто он. Но не выбило из странной грезы, из сладкого сна.
'Как? Это ж Эрмэ!!!?
И я отсюда родом — тихим всплеском, мягкою волной. — мы все… Аюми, люди разных рас. Как все, сущие на этом свете. Меня нет, должно быть, давно… — таял отзвук, сливаясь с сознанием, — но здесь я существую…. В иллюзорной параллельной реальности, записанной в кристаллах, я останусь навсегда. Пока существуют кристаллы…. И я ждала тебя. Давно ждала. Ждала, что ты придешь однажды.
'меня?
Тебя…. До сих пор ты знал лишь часть пророчеств, Аретт. — И вновь от улыбки тепло, и нет сил противиться, так же, как невозможно поверить хоть в смутную реальность происходящего. — Тот, кто уничтожит Империю, однажды должен будет ее создать. Но всему свое время….
Тепло ее головы на плече, невеликая тяжесть. И вот она в его руках и он несет ее на руках, несет эту маленькую фею, почти ребенка в своих объятьях. Туда, откуда исходит свет солнца…. Куда готова, оторвавшись от тела унестись душа….
И на прощанье тепло ладони на щеке….
Глупый….
Кто-то бил по щекам. Резкий запах забился в ноздри, обжигая. А он, если б умел, он бы рванул обратно — в свою грезу, в залитый светом лес, на рассвет нового дня.
— Что? Что это было? — собственный голос, как через вату.
— Вы очнулись!
— Я видел Лиит.
Не изумились даже. Усадив в кресло, подали черный, крепчайший кофе,
— Пейте, — произнес Хранитель властно. — Пейте и слушайте. Но без скептицизма!
Да-Деган покорно коснулся губами края чашки, отметив лихорадочную дрожь рук. В глазах Хранителя сменяли друг друга отблески сомнений и надежда.
— Где-то здесь, — прошептал эрмиец. — В ближайшей округе, тысячелетия назад появились и Аюми. Я знаю об этом немного. Седая древность, смутные времена. А Власть имущие любили переписывать историю….. Но то, что именно где-то здесь это было — я знаю. Как и то, что Аюми помогали создавать этот информаторий. Это было еще до того, как они ушли в пространство, торить звездные тропы.
— Вы хотите сказать, что Аюми появились на Эрмэ? — спросил рэанин с долей скептицизма. Доверять девочке — грезе было проще, нежели эрмийцу, сидевшему рядом.
— Именно здесь, — отозвался собеседник. — И не вы первый, кого зовет светлейшая. Такое случалось и раньше, но… давно. Только не пытайте меня, что это. То ли программа активизируется, когда видит подходящего человека, то ли еще как оно выбирает себе 'жертву'. Только случайного человека не позовет. Локита, как ни пыталась получить ответы на свои вопросы — ничего не дождалась.
— Нет, — усмехнулся второй Хранитель, — не совсем так. Помню я как она раз пришла, пытками грозила, смертью, так какая-то неведомая сила ее отсюда вынесла. Словно на крыльях. И больше она не появлялась.
— Да ну? — усмехнулся Да-Деган. — И она даже не пыталась уничтожить ваш инфоцентр?
— А что с ним можно поделать? — спросил один из хранителей. — Он устоял в смутные годы. Устоял бы и сейчас. Творения Аюми трудно уничтожить. И Локита это знает.