По подъездной лестнице на встречу неторопливо поднимался тот самый бритый громила, который вчера открыл передо мной дверь офиса.
— О, Алена Николаевна! — Расплылся он в приветливой улыбке. — Сегодня вовремя, да? А сумочку-то зачем собрали? — Нахмурился он и проницательно посмотрел мне, остолбеневшей от ужаса, прямо в глаза. Покачал головой и с укоризной сказал: — Алена Николаевна… давайте ее сюда. А Егору Сергеевичу мы ничего не скажем. Это будет наш с вами маленький секрет.
Не чувствуя пальцев, я расцепила их, позволив забрать свои вещи. Мужчина пропустил меня вперед и тут уж ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Я шла вниз, будто не на своих ногах, пару раз даже споткнулась, но всякий раз была ловко подхвачена сильной рукой.
Громила вел себя со мной сегодня совершенно иначе, и эта его вежливость нагоняла жути куда больше, чем если бы он снова начал распускать руки. Что-то происходило вокруг, недоступное для моего понимания и эта неизвестность вызывала во мне те же ощущения, что и головокружительно высокий обрыв, к которому Алену Шапкину загоняли волки из сна.
У подъезда нас ждал черный, тонированный в круг Mercedes-AMG. Я опустилась на упругую черную кожу дивана сзади и съежилась, в ожидании, когда водитель закроет за мной дверь и сядет за руль. Пока он выруливал со двора, тихо спросила, не особо надеясь на ответ:
— Куда вы меня везете?
— В центр. — С широкой улыбкой пояснил мне громила. — Салон «Фулл Мун», может слышали?
Ну, конечно я слышала о салоне, которым бредила Сашка. В частности, о том, что туда совершенно точно не попасть без записи и рекомендации особых знакомых, а еще о том, что это именно то самое место, в которое она «позволит себе пойти» после закрытия сделки с этим Зловским.
Отлично. Просто прекрасно! От Саши теперь ни слуху, ни духу, зато я, вся из себя персона VIP, еду на авто с личным водителем в заведение от которого «вся тусовка» писает кипятком. Хотя, говоря на чистоту, с куда большим бы удовольствием тряслась в автобусе по дороге в Тверь, жуя сочный биляш, купленный на вокзале.
С другой стороны, все же лучше, чем в лес в разных сумках… хотя, где гарантии, что этого нет в моем сегодняшнем расписании?
Место, надо сказать, и правда было шикарным. Аж стыдно стало, когда на входе меня, бледную и опухшую от бессонной ночи, в спортивном костюме да с гулькой на макушке, встретили две прекрасные нимфы при полном параде. В этих «букингемских интерьерах» они смотрелись, как родные, а я в зеркалах, развешанных по стенам, представлялась себе кикиморой, вытащенной из болота на потеху местным дворянам. Вот только дворян никаких вокруг не было. В салоне, вмещавшим должно быть, до двадцати посетительниц одновременно, кроме меня Киры, Нат и моего водилы-надзирателя, который смиренно притаился с журнальчиком на диване возле богемного ресепшена, не было ни души.
Это было странно, но куда больше меня пугало то, с каким энтузиазмом девушки-нимфы взялись за работу — провели меня по всему салону, воркуя, словно мы сто лет как лучшие подружки. Интересовались самочувствием, сном и даже, страшно сказать, менструальным циклом… Налили травяного чая, пожурив за пристрастие к кофе, от которого, как оказалось, у меня кожа не сияет, как надо. Я не знаю, сколько именно провела там времени, но Кира и Нат ни на минуту не оставляли меня в покое, предлагая процедуры, о которых я в жизни не слышала.
После всего, я чувствовала себя не иначе, как отреставрированной. О том говорил и результат, увиденный мной в зеркале по окончанию процедур. Волосы блестят и уложены красивыми волнами, кожа сияет, тяжелый взгляд провинциальной учительницы, перебравшейся в столицу за лучшей жизнью, посвежел и был избавлен от хмурого отпечатка безысходности. Хотя, вероятнее всего это просто правильный выбор теней и подводка, потому что внутри у меня эта безысходность только ширилась, к чему Зловский был непосредственно причастен.
В довершение преображения мне вручили чехол с одеждой и отправили переодеваться. Это было красивое кофейно-бежевое платье-футляр, которое идеально село по фигуре, подчеркнув грудь и талию. Скрыв свой идеальный педикюр в лакированных туфлях-лодочках, я встала перед зеркалом и расстроенно выдохнула. Теперь на меня смотрела не перепуганная кикимора с ошалелым от всего происходящего взглядом, а уверенная в себе деловая женщина. Как Сашка. Вот так, но чуть менее празднично, должен был бы выглядеть риелтор Алена Шапкина, приехавшая на подписание договора со Зловским. К такой бы он не стал так запросто тянуть лапы… хотя, чего это я?