— Но сенат в самом деле был созван, — возразил Макензи. Ему казалось, будто эти слова произносит кто-то совсем другой. — Мы же слышали об этом в выпуске новостей.
— Разумеется. Созван вчера «для дебатов о ратификации договора с Западной Канадой». Именно это и передавали в новостях. Однако, боссмены рассеяны по всей стране, каждый в своем собственном округе. Им еще нужно как-то попасть в Сан-Франциско. Всего лишь парочка устроенных «непредвиденных» задержек — черт, если, к примеру, по какой-то неведомой случайности оказался взорван мост на железной дороге из Бойзе, то целая дюжина самых непоколебимых сторонников Бродского попросту не смогла бы прибыть вовремя, ну так и что мы имеем? В сенате, само собой, имеется кворум. Полный порядок, вот только все до единого приверженцы Фэллона — налицо, а оппонентов отсутствует ровно столько, сколько требуется для того, чтобы «ястребы» оказались в большинстве. Кроме того, заседание почему-то совпадает с праздничным днем, когда ни один горожанин не следит с особым вниманием за ходом событий. Опля! Импичмент и новый арбитр рождаются в единочасье!
Спайер кончил крутить сигарету и, сунув ее в рот, принялся шарить в карманах в поисках спичек. У него нервно ходили желваки.
— Ты уверен? — пробормотал Макензи.
Ему пришла смутная мысль о том, что этот момент точь-в-точь напоминает ему его давнее посещение Пьюджет-Сити. В тот раз его еще пригласили на морскую прогулку на яхте попечителя, и вдруг неожиданно все закрыло туманом. Все тогда казалось холодным, тревожным и неосязаемым.
— Ну конечно же, я не уверен! — огрызнулся Спайер. — И никто не будет ни в чем уверен, пока не окажется слишком поздно! — Спичечный коробок прыгал у него в руке.
— У них, гм-м… Похоже, у них появился еще и новый главнокомандующий, насколько я заметил.
— Ага. Они теперь захотят поставить своего человека на место всякого, кому не могут доверять, и чем быстрее, тем лучше. А Де Баррос был ставленником Бродского, — Спичка наконец с треском зажглась и Спайер, прикуривая, затянулся так, что у него совсем ввалились щеки, — Разумеется, то же самое относится и ко мне с вами. Полк будет практически разоружен так, чтобы ни у кого даже не возникло никаких задних мыслей в отношении сопротивления к тому времени, когда прибудет новый полковник. Если вы обратили внимание, он все равно на всякий случай прибывает в сопровождении целого батальона. Если бы не это, он мог бы запросто воспользоваться самолетом и быть здесь уже завтра.
— Почему бы ему не воспользоваться поездом? — До Макензи долетело колечко табачного дыма от сигареты Спайера, и он полез за своей трубкой. Он нащупал ее в нагрудном кармане — она даже не успела остыть.
— Возможно, все составы теперь должны будут отправляться на север. Им нужно будет рассредоточить войска на землях боссменов, чтобы предотварить восстания. А в долинах сейчас довольно безопасно — мирные ранчеро да колонии эсперов. Ни те, ни другие не станут палить по солдатам Фэллона, марширующим мимо них, чтобы занять заставы Эхо и Доннер.
В словах Спайера сквозило нескрываемое презрение.
— И что же нам делать?
— Предположительно, переворот Фэллона носил вид легальной акции, то есть кворум все-таки был, — задумчиво сказал Спайер. — Естественно, никто никогда не согласится с тем, что он действительно конституционен… Я уже тысячу раз перечитал эту телеграмму с тех пор, как Ирвин расшифровал ее. Там многое написано между строк. Мне кажется, Бродский еще на свободе, например. Они не преминули бы сообщить о его аресте, будь он схвачен, кроме того, они не так бы беспокоились по поводу возможного восстания. Вероятно, какому-то из преданных ему воинских подразделений удалось вовремя вытащить его оттуда. Нечего и говорить, что на него будет вестись охота, как на кролика.
Макензи забыл про вытащенную им трубку.
— Том прибывает вместе с нашей заменой, — сказал он напряженно.
— Точно. Твой собственный зять. Неглупый ход, правда? С одной стороны, он вроде бы заложник. Хотя с другой — это также завуалированный намек на то, что твоя семья не пострадает, если ты будешь вести себя, как полагается. Том неплохой парень. Он будет оставаться сам по себе.