— Остановить его! — заорал Гэйнс.
Четверо оставшихся в коридоре прислужников мгновенно перешли к действию. Двое загородили дверной проем, еще двое начали наступать с обоих флангов.
— Всем стоять, или открываю огонь! — крикнул Спайер, но его просто проигнорировали.
Макензи не мог заставить себя выстрелить в невооруженного человека. Наступавший на него молодчик получил удар стволом пистолета в зубы. Эспер отлетел назад с окровавленным лицом. Подбиравшегося слева Макензи утихомирил резким ударом ребра ладони по шее. Третий попытался забаррикадировать собою дверной проем. Макензи опрокинул его задней подсечкой, ударив носком сапога в висок, когда тот опустился на пол, достаточно сильно, чтобы оглушить на время, и тут же перепрыгнул через обмякшее тело.
Но четвертый уже вцепился в него сзади. Макензи пытался вывернуться, чтобы оказаться лицом к лицу со своим противником. Руки, сдавившие его и зажавшие его пистолет, не уступали по силе медвежьей хватке. Макензи сумел дотянуться левой свободной рукой до лица парня и, уперевшись пятерней тому под подбородок, начал с силой толкать его от себя. Прислужник ослабил хватку. Макензи пнул его коленом в живот, развернулся и вылетел из кабинета.
Он больше не слышал звуков возни у себя за спиной — должно быть, Фил уже взял их под контроль. Макензи, как угорелый, пролетел коридор и очутился в вестибюле. Куда же подевался этот чертов гонец? Он выглянул через парадный вход, охватывая взглядом площадь с фонтаном. Глаза резануло от солнечного света. Каждый вдох отзывался острой болью в его груди, в боку кололо, а сердце колотилось, как сумасшедшее. Да, ничего не скажешь, он здорово сдал.
Среди «синих балахонов» на улице поднялся переполох. Макензи узнал в одном из них гонца. Тот тыкал пальцем в сторону этого здания. Его тарабарщина сливалась в ушах полковника с бешеным ритмом собственного пульса, превращаясь в неясный гул. Рядом с гонцом находилось семь-восемь человек. Эти были куда старше и безо всяких эмблем на балахонах… Но уж Макензи с первого взгляда безошибочно умел узнать высокопоставленного руководителя, и по поводу этой компании у него не было ни малейших сомнений. Прислужник, похоже, был ими отпущен восвояси. Сами же старцы, быстро пересекли площадь, направившись к зданию.
Макензи почувствовал, как его сковывает ужас. Он переборол его. «Дикие рыси» не удирают со всех ног даже от того, кто одним взглядом способен вывернуть человека наизнанку. Однако он ничего не мог поделать с мерзкими мыслишками, пришедшими на смену ужасу: «Если они меня прикончат, то так оно даже и лучше. Мне хоть не придется лежать бессонными ночами, терзаясь мыслью — как там Лора?»
Адепты уже вплотную приблизились к ступеням. Макензи сделал шаг навстречу. Он прочертил в воздухе рукой, крепко сжимавшей револьвер, широкую дугу.
— Стоять!
— В тишине, окутавшей покрывалом весь городок, его голос казался чересчур пронзительным.
Вся группа запнулась и выстроилась у подножия лестницы. Он увидел, что они тут же принудили себя по-кошачьи расслабиться, и их лица приобрели пустые выражения. Никто не проронил ни слова. Наконец, Макензи почувствовал, что больше не в силах сохранять молчание.
— С этой минуты этот населенный пункт оккупирован, согласно законам военного времени, — сказал он. — Расходитесь по домам.
— Что вы сделали с нашим главой? — спросил высокий мужчина. У него был спокойный, но глубокий и гулкий голос.
— Прочти мои мысли и узнаешь, — с издевкой отозвался Макензи. Но тут же поймал себя на мысли, что ведет себя, как капризный ребенок. — С ним все будет в порядке, если он решит начать вести себя прилично. То же самое относится ко всем вам. А теперь проваливайте!
— Мы не желаем извращенного применения псионики для насилия, — прогудел высокий, — Пожалуйста, не вынуждайте нас!
— Ваш шеф послал за вами еще до того, как мы что-либо сделали, — огрызнулся Макензи. — Похоже, что именно насилие и было у него на уме. Так что, кругом марш!
Эсперы обменялись взглядами. Высокий кивнул. Его спутники медленно зашагали прочь.
— Я хотел бы увидеть философа Гэйнса, — снова обратился высокий к полковнику.
— Скоро увидите.
— Должен ли я так понимать, что его удерживают в плену?
— Понимайте, как хотите. — Удалившиеся эсперы сворачивали за угол здания. — Я не хочу стрелять. Расходитесь, чтобы мне не пришлось этого делать.
— Похоже, мы с вами в своего рода тупике, — констатировал высокий. — Ни тот, ни другой не желал бы нанести вред противнику, которого считает беззащитным. Позвольте мне все же проводить вас с наших земель.