Полковнику удалось увернуться от вил, направленных ему в живот, и перехватить их левой рукой. Резко крутнув их в сторону, он нанес удар саблей по руке, удерживающей их. Его правый бок обожгла острая коса, он увидел собственную кровь, но почти не почувствовал боли. Поверхностная рана, не более… Он размахивал саблей направо и налево. Передние ряды атакующих подались назад, отступив перед грозным сверканием стального клинка.
«О Боже, у меня подгибаются ноги! — промелькнула паническая мысль в голове Макензи, — Мне больше не продержаться и пяти минут!..»
Тут вдруг раздался сигнал горна. Послышался треск выстрелов. Толпа эсперов на лестнице мгновенно застыла. Кто-то закричал.
На нижнем этаже раздался конский топот, и кто-то гаркнул:
— Эй, вы — отставить! Бросайте ваши инструменты и спускайтесь. Пристрелю первого же умника, кто попробует что-нибудь выкинуть!
Макензи стоял задыхаясь, опершись на свою саблю. Он даже не заметил, как толпа эсперов рассосалась.
Когда он наконец почувствовал себя немного лучше, он подошел к небольшому окошку и выглянул на улицу. Кавалеристы запрудили площадь. Пехоты пока не было видно, но она явно приближалась.
Вскоре подоспел Спайер, за которым шли несколько рядовых и сержант из инженерного взвода. Майор поспешил к Макензи.
— С тобой все в порядке, Джимбо? Ты же ранен!
— Царапина… — отмахнулся полковник. Силы возвращались к нему, хотя он не ощущал никакого вкуса победы, только — вкус безмерного одиночества. Рану начало саднить. — Не стоит обращать внимания. Видишь?
— Да, полагаю, жить будешь. Ну ладно, ребята, вскрывайте эту дверь.
Ребята из инженерного взвода разложили свои инструменты и ринулись на штурм замка с решительностью, видимо, наполовину порожденной собственным страхом.
— Как это вам, ребята, удалось появиться так скоро? — спросил Макензи.
— Я с самого начала ожидал неприятностей, — ответил Спайер. — Поэтому, едва услыхав выстрелы, я высадил окно и рванул к своему коню. Это было прямо перед тем, как эти бугаи навалились на тебя. Я видел, выезжая с площади, как они собирались для атаки. Кавалерия подоспела сюда почти моментально, да и пехота ненамного отстала.
— Было какое-нибудь сопротивление?
— Никакого. Нам потребовалось лишь пару раз пальнуть в воздух. Это место у нас в руках.
Макензи изучающим взглядом посмотрел на дверь.
— Что ж, теперь я рад, что нам пришлось пригрозить им оружием в кабинете. Похоже, эти их адепты на самом деле здорово зависят от старого доброго оружия, что скажешь? А ведь коммунам эсперов не полагается его иметь. Это запрещает их собственный устав… И все-таки это была чертовски удачная догадка с твоей стороны, Фил! Как это у тебя получилось?
— Ну, я вроде как здорово удивился, зачем это шефу понадобилось посылать гонца, чтобы позвать типов, божащихся на каждом углу, что они — телепаты. Ага, готово!
Замок рассыпался на части. Сержант распахнул дверь. Спайер и Макензи шагнули внутрь огромного помещения, расположенного внутри купола.
Лишившись дара речи, они долго бродили между загадочными объектами из металла и еще более непонятного материала. Все было абсолютно незнакомым. Макензи наконец остановился перед спиралевидным раструбом, торчащим из прозрачного куба. Внутри куба вращались бесформенные завихрения мрака с похожими на звезды точечками искрящегося света.
— Я подумывал, что эсперы могли наткнуться на какой-то древний тайник со всякими хитрыми штуками тех времен, что предшествовали Адским Бомбам, — глухо сказал он. — Ну, там, всякие сверхсекретные виды оружия, которые так и не были тогда использованы. Но, сдается мне, что это нечто иное. А ты что думаешь?
— Я не думаю, чтобы эти штуки вообще были когда-нибудь сделаны людьми… — ответил Спайер.
— Неужели ты не понимаешь? Они же захватили поселение эсперов! Это доказывает всему миру, что те не неуязвимы. И в довершение катастрофы они еще и завладели их арсеналом.
— Пусть это тебя не тревожит. Неподготовленному человеку никогда не удастся активировать эти инструменты. Все цепи заблокированы и реагируют лишь на присутствие определенных энцефалоритмов, которые излучает лишь мозг, прошедший нашу обработку. Этаже обработка делает невозможной для так называемых адептов передачу имеющихся у них знаний неподготовленным лицам, что бы с ними ни делали.