Затем немного отстранился и прошептал ей в волосы:
— Всегда.
— Всегда, папочка, — прошептала она в ответ.
Он услышал столпотворение внизу, что означало прибытие ее подружек невесты.
Поэтому отстранился, но продолжал держать руки на ее подбородке и снова поймал ее взгляд.
Она удерживала его взгляд и его запястья, не отпускала.
Затем в комнату вошли две ее подружки невесты.
— О Боже! У тебя божественная прическа, — объявила одна из них.
Майк улыбнулся своей дочери.
Затем он отпустил ее и отошел. Подружки невесты, уже одетые в свои изысканные платья подружек невесты ярко-зеленого цвета с желтоватым отливом, собрались вместе, когда он направился к двери.
Он оглянулся и увидел, что она прижалась к одной, другая держала ее свадебное платье, которое висело на дверце шкафа.
Затем он глубоко вздохнул и вышел из комнаты.
И он сделал это, готовясь сделать то, что ему предстояло сделать через час.
Невозможное.
Отпустить свою дочь.
* * *
Майк сидел на стуле перед огромным рядом конструкций, расставленных на солнце рядом с фермерским домом Холлидея. Его глаза были прикованы к шатру перед ним. Он был усыпан желтыми розами, ярко-зелеными лентами и серпантином, и все это развевалось на легком ветерке, который, к счастью, унес влажность и снял дневную жару.
Дасти только что покинула стул рядом с ним, направляясь под навес.
Джонас покинул очередь шаферов и уселся за пианино.
Дасти улыбнулась Джонасу. Он ухмыльнулся в ответ. Она кивнула, и Ноу повернул голову к своему приятелю, который сидел за барабанной установкой.
Джонас кивнул, заиграл барабанщик, и Дасти начала напевать в микрофон, перед которым стояла.
Пока Риси и Фин стояли в объятиях друг друга под навесом, глядя друг другу в глаза, глаза Дасти встретились с глазами Майка.
Затем своим чистым, сладким, красивым голосом его жена начала петь «Мороженое» Сары МакЛахлан.
Для его дочери и ee племянника.
Но и для мужа.
Майк не сводил с нее глаз, пока она пела, его сын аккомпанировал ей, ее голос поселился у Майка в душе.
Через две минуты песня закончилась.
Пятнадцать минут спустя его дочь стала миссис Финли Деклан Холлидей.
* * *
Через две секунды после этого Мэнди Хейнс посмотрела на своего папочку со своего места, стоя перед симпатичной лучшей подругой ее сестрой Риси, потом она открыла рот и закричала:
— Папа! Я хочу выйти замуж за такого же парня, как Финни!
Все, кто сидел на стульях перед ней, разразились смехом.
Даже ее мамочка.
Но Мэнди совершенно не смутилась.
Глаза папы медленно закрылись, и он отрицательно покачал головой, как делал, когда говорил ей «нет», что она не могла что-то сделать, что-то съесть, что-то взять или куда-то пойти.
Она даже не переживала из-за этого.
Потому что папочка сдавался.
В конце концов.
* * *
Его новая жена стояла в объятиях своего отца в пяти футах от него, Фин посмотрел вниз на свою мать.
Она улыбнулась ему, и у нее хорошо это получилось. Ее улыбка выглядела почти подлинно.
Он покачнулся вместе с ней и прошептал:
— Я знаю, о чем ты думаешь.
— Что я вне себя от счастья, что мой сын женился на хорошей девушке, которая любит его как сумасшедшая? — спросила она сквозь улыбку.
— Ты хочешь, чтобы папа был здесь, — возразил Фин и увидел, как боль на мгновение затуманила ее глаза, прежде чем она собралась с силами и заставила свою угасающую улыбку стать прежней. Он обнял ее и продолжил шептать: — Ма, я тоже.
— Знаю, — прошептала она в ответ.
— Так давай сделаем так, чтобы он был с нами, — предложил Фин, и она моргнула.
— Что?
— Какую песню пели на вашей свадьбе? — спросил он, и боль исчезла из ее глаз, счастливые воспоминания вытеснили ее.
— Мы только начали, — ответила она, затем сосредоточилась на нем. — Вспомнила. «Хромой». Но Дасти ее пела.
— Держу пари, это было красиво, — пробормотал Фин.
— Красиво, — прошептала она.
— Ты напилась? — спросил он, ухмыляясь ей.
— Конечно, нет! — воскликнула она.
— А папа? — Продолжил Фин, и ее глаза скользнули в сторону, а губы дрогнули.
— Немного, — призналась она.
— В хлам, ма, он мне миллион раз рассказывал.
Она снова посмотрела на него.
— Рассказывал?!
— Эм... да.
Ее губы снова дрогнули, прежде чем она поделилась:
— Я была в ярости. Мариновала его. Медовый месяц оказался для него совсем не таким, как он ожидал.