Его рука оставила мою щеку, обе руки скользнули вокруг моей талии, и я прошептала:
— О, да.
Его лицо внезапно стало серьезным, и он прошептал в ответ:
— Тогда, дорогая, нам нужно завести собаку. — Я почувствовала, как мое тело напряглось, но руки Майка сжались крепче, и он продолжил: — Собака делает дом безопаснее и дополняет семью. Я хочу, чтобы у Остина и Мэнди была собака, не говоря уже о нас с тобой.
— Майк…
— Дасти, — твердо заявил он, и я уставилась на него.
Лейла умерла два года назад. Майк был опустошен. Так же как Ноу и Рис. Даже Фин был расстроен. И Кирби.
Я же пребывала в ступоре.
— Я не могу, — прошептала я.
— Милая...
— Он бы выстрелил в меня снова, Майк.
Его руки сжались так крепко, что у меня перехватило дыхание.
Я заставила себя немного вернуться и напомнила ему о том, о чем он не хотел вспоминать, особенно если ему напоминали.
— Она набросилась на него. Если бы она этого не сделала, он бы убил меня там. Она, жертвуя, собой сделала возможным мне иметь все, что у меня есть сегодня. Я не могу заменить ее на другую собаку. Ещё нет. Не могу.
— Хорошо, Ангел, — прошептал Майк.
— Дай мне время.
— Хорошо.
Я опустила голову и прижалась лицом к его горлу.
— Облажался. Хороший день. Не следовало упоминать об этом.
Лейла была моей постоянной спутницей с того черного дня и дальше. До того черного дня она принадлежала Майку. После того дня она стала моей. Она знала каким-то собачьим чутьем, что спасла мне жизнь, и серьезно отнеслась к этой ответственности. Больше угроз не было, но это не означало, что она оставила меня. Она была постоянно рядом. Отходила только по делам. Но она знала, что сделала для меня, и, скорее всего, понимала, что я чувствую к ней по этому поводу. Поэтому она всегда оставалась рядом со мной.
Моя золотая девочка.
— Ты не облажался, — прошептала я и подняла голову, чтобы снова посмотреть на него сверху вниз. — Сегодня был день создания счастливых воспоминаний и вспоминаний старых. И все, что было связано с Лейлой, было одним большим счастливым воспоминанием.
Он улыбнулся мне нежной улыбкой и прошептал:
— Да.
Я ухмыльнулась и напомнила ему:
— И она любила Райкера.
Майк закатил глаза.
Я усмехнулась.
Затем скользнула рукой вверх по его груди и обвила пальцами его шею, делясь более счастливыми воспоминаниями:
— Сегодня Дэррин был бы чертовски рад. Ты со мной. У нас появились Остин и Мэнди. И наконец его сын нашел Риси и сделал ее своей перед Богом и всеми остальными. Он бы широко улыбался весь... чертовый... день.
Майк снова ухмыльнулся и сказал:
— Ага.
— Это был отличный день, — заявила я.
— Ага, — согласился Майк.
— Идеальный.
Майк просто продолжал ухмыляться мне.
Моя рука скользнула к его подбородку, я придвинула к нему близко голову.
— Спасибо тебе, милый, за то, что делаешь меня такой чертовски счастливой.
Улыбка исчезла из его глаз, он поднял голову, прикоснулся своими губами к моим, затем откинулся на подушку.
И прошептал:
— Это я должен говорить.
Я почувствовала тепло в своей груди. Затем опустила голову и прижалась губами к губам своего мужа.
Он принял мой поцелуй и мгновенно стал командовать.
Потом день стал еще счастливее.
* * *
Майк осторожно отодвинулся от Дасти и встал с кровати.
Затем его ноги двинулись по темному, безмолвному, неподвижному дому.
Гостиная. Столовая. Семейная гостиная. Кухня.
Вверх по лестнице.
Сначала Мэнди, на боку, свернувшаяся клубочком, ярко-розовое одеяло на ее тонкой талии, одна маленькая ножка выскользнула из-под одеяла.
Остин следующий, на спине, широко раскинув руки, одеяло сброшено, его маленькая футболка задралась, обнажая маленький детский животик.
Майк накрыл его одеялом и вышел из комнаты.
В кабинет.
Затем комната Риси, в основном опустевшая, ее чемоданы исчезли, она проведет эту ночь с Фином в Инди в отеле Hyatt Regency, прежде чем они завтра отправятся на Ямайку.
Обратно вниз по лестнице, последний проход, затем в его и Дасти комнату.
Она не пошевелилась.
Он осторожно скользнул к ней позади, прижался грудью к ее спине, обнял рукой за талию и нежно прижал к себе.
— Все хорошо? — сонно пробормотала она, и он улыбнулся ей в волосы. Она знала, что он не хотел ее будить. Иногда ему это удавалось. Иногда она притворялась спящей, хотя он знал, что разбудил ее.
Иногда она не притворялась.
— Все хорошо, — пробормотал он в ответ, обнимая ее.