Он не хотел знать в основном потому, что просто не хотел знать. Отчасти он не хотел знать, потому что Ронда явно понятия не имела, что Майк завел отношения с ее невесткой, и он не имел права знать, Дасти должна была ему все сама рассказать.
Он открыл рот, чтобы найти какой-нибудь способ сообщить ей об этом, не раскрывая их отношений, но она продолжила, и кислота ее слов словно содрала с него кожу.
— Денни Лоу приставал к ней, когда ей было пятнадцать.
Майк стоял совершенно неподвижно.
Деннис Лоу родился в этом городе. Деннис Лоу вырос в этом городе. Деннис Лоу нашел женщину в колледже, женился на ней и привез ее обратно в их родной город. Годы спустя Деннис Лоу разрубил свою жену топором, они смогли опознать ее по обручальному кольцу на пальце, которое стало одной из частей ее тела. Деннис Лоу тогда пошел на массовое убийство во имя нынешней жены Алека Колтона Фебрари. Затем Деннис Лоу покончил жизнь самоубийством, бросившись на полицейского. Так что Деннис Лоу был известен по всей стране именно тем, кем он был. К счастью, мертвый серийный убийца с простреленной головой.
И хотя Дасти не была найдена мертвой среди его жертв, она выглядела как Феб Колтона. Светлые волосы, соблазнительная фигура, темно-карие глаза.
Они знали об одной девушке, которую он изнасиловал до того, как потерял полный контроль, а затем убил пятерых, собаку и совершил нападение на мужчину.
И теперь он, Ронда и, по-видимому, перед смертью Дэррин знали, что Денни Лоу приставал к Дасти.
Майк проглотил подступившую к горлу желчь, а Ронда продолжила.
— Это было... было плохо, Майк, — прошептала она, затем дернула головой в сторону, открыла сумочку и достала две тетрадки. Она снова посмотрела на Майка. — Она написала все об этом.
Она махнула тетрадями в его сторону.
Майк уставился на них, как на шипящих змей.
— Я... она... Я не знаю! — Ронда внезапно заплакала, и Майк, взглянув на ее лицо, увидел, что оно искажено отчаянием и нерешительностью. А потом она, бл*дь, продолжила: — Я прочитала их. От корки до корки. Она... Майк... она была влюблена в тебя, — она наклонилась вперед, — окончательно. — Она выпрямилась, продолжив: — И это была… Знаю, что она была тогда молода, но это не была любовь маленькой девочки. Это было очень сильное чувство, Майк, и красивое. Она все написала об этом. А потом случилось это. Затем он… Денни... — она замолчала, а потом, черт возьми, начала снова. — И все пошло наперекосяк.
— Ронда... — выдавил Майк, но она продолжала говорить, не обращая внимания на него.
— Ты должен прочитать ее дневники. Мы должны ей помочь. Я не знаю, сколько раз Дэррин говорил со мной о Дасти. Как он беспокоился о ней. Как она продолжала выбирать не тех парней. Полных придурков. Так оно и было. Я встретила парочку из них, и они были не хорошими парнями. Мы бы... мы, — ее лицо вспыхнуло, — ну, мы говорили об этом по ночам в постели. Не постоянно, но случалось. И я знала, что беспокойство Дэррина о Дасти было последним, о чем он думал перед сном. Она сбежала сразу после средней школы, хотя все в семье знали, что она любила эту землю так же, как ее отец, так же как Дэррин. И поселилась она не в Дэнвилле или Эйвоне или что-то в этом роде. Она поселилась в Техасе, — заявила она, как будто Техас был на другом континенте, а затем продолжила: — И Дэррин понимал, почему она сбежала. Мне всегда казалось, что она не часто приезжала к нам, потому что в тех случаях, когда она приезжала, обычно здесь бывала Дебби, они не слишком хорошо ладили, поэтому она старалась избегать встреч с ней и приезжала только тогда, когда Дебби здесь не было или Дебби не могла оставаться надолго. Но теперь я все поняла.
Теперь она поняла.
Теперь и Майк все понял.
Майк опустил глаза на дневники, но его голова была заполнена Дасти. Дасти маленькая, ее улыбка легко вспыхивает, смех и пение наполняют дом, ее остроты быстры и умны. Затем Дасти, когда он попытался поговорить с ней, так много черного макияжа вокруг глаз, волосы в беспорядке, одежда висит на ней, лицо искажено гневом, слова резкие и стервозные.
Потому что псих наложил на нее руки, и она явно справилась с этим в одиночку наилучшим из известных ей способов. Она никому не сказала. Даже брату, с которым была ближе всех, ей приходилось учиться на своих дневниках.
И теперь она была с парнем, который явно был не прав. Тридцать восемь лет, никогда не была замужем, выбирала тех парней, которых называла «придурками», если недавний случай был чем-то примечательным, учитывая, что копы должны были вмешаться, чтобы держать этого мудака подальше от нее, то тогда у нее все было намного хуже, чем сейчас.