Все это выглядело так как-то… опасно, что Нелька вскрикнула. Зря она, наверное, это сделала – от ее вскрика Олег отшатнулся назад и налетел на одного из тех типов, что стояли у него за спиной.
– А-а!.. – заорал тот таким заполошным голосом, будто его насадили на пику. – Ты ж мне ногу отдавил, падла!
Он толкнул Олега сзади, и так сильно, что этого невозможно было ожидать от такого тщедушного существа, каким он выглядел.
От его толчка Олег упал на асфальт. Даже не упал, а просто рухнул. Нелька и не поняла, как это может быть, чтобы такой высокий человек упал вот так, плашмя, даже руки перед собой не выставив. При этом раздался какой-то странный и страшный звук, похожий на хруст костей.
Услышав этот звук, Нелька завизжала так, что у самой уши заложило, и бросилась к типу, который толкнул Олега. Она не очень-то понимала, что собиралась ему сделать – глаза выцарапать, что ли? Но ярость ее в этот момент охватила такая, что способна она была, кажется, на все.
Но сделать она ничего не успела. У нее за спиной раздался звук шагов – не бега, а вот именно шагов, стремительных – и сразу за этим, без единого слова, глухой звук удара. Затем крик, еще удар, снова крик, переходящий в мат и вопль…
«Между собой они подрались, что ли?» – мелькнуло у Нельки в голове.
Ничего другого она подумать не могла, потому что Олег в этой схватке явно не участвовал: он еще только вставал на четвереньки, держась одной рукой за грудь. Но два типа в кепках при этом лежали на асфальте – уже без кепок, кажется. Третий, наверное, убежал; Нелька услышала его удаляющийся топот.
Вообще-то они не лежали – один катался по асфальту, другой корчился на месте, оба выкрикивали что-то злое и бессмысленное… Уличный фонарь был далеко и светил тускло, поэтому Нелька не могла понять, что, собственно, произошло.
Потом они оба одновременно вскочили и, уже не произнося ни слова, исчезли в темноте. Все это – какая-то непонятная драка непонятно кого непонятно с кем, крик, падение нападавших на асфальт, их побег – заняло минуту, не больше.
На пустынной улице застыла тишина. Нелька бросилась к Олегу.
– Что с тобой? – воскликнула она. – У тебя сломалось что-то, да?!
– Не сломалось, – пробормотал он. – Разбилось.
Наконец Нелька сообразила, что означал тот страшный звук, который показался ей хрустом ломающихся костей. Это же просто бутылки разбились! Ну конечно, и водкой вон как пахнет; только теперь она почувствовала этот резкий запах. И упал Олег потому так странно, плашмя, что руками пытался придержать бутылки, чтобы они не разбились при его падении.
Оттого что с Олегом не случилось ничего опасного, Нельке стало так весело, что она рассмеялась. Смех прозвучал в ночной темноте громко, как в лесу – отразился от домов, словно от деревьев.
– Ты чего? – удивленно спросил Олег.
Он уже поднялся на ноги и смотрел теперь на Нельку сверху удивленным взглядом.
Объяснять, в чем дело, Нелька не стала. Ну не могла же она сказать, что смеется от радости, потому что Олег жив-здоров. Совсем ему не обязательно знать, что она о нем беспокоится!
– Спасибо, – сказал Олег.
Теперь уже Нелька посмотрела на него удивленно: за что это он ее благодарит?
– Не за что, – услышала она у себя за спиной.
Оглянувшись, она увидела еще какого-то человека. Он стоял, прислонившись плечом к стене дома. К нему, а не к Нельке, конечно, и обращался Олег.
– Что, обе разбились? – спросил этот человек.
– Обе, – вздохнул Олег.
– Сочувствую.
Никакого сочувствия в его голосе, впрочем, не прозвучало.
– А откуда ты узнал, что я две взял? – с интересом спросил Олег. – А, Дэн?
– Слышал, как тебя умело подвели к этой идее.
Теперь в его голосе прозвучала усмешка. Он шагнул поближе, Нелька наконец разглядела его лицо и вспомнила, кто он такой. Это был тот самый парень, который присоединился к общей компании во время шествия с портретом к пруду и у которого ей показались заметными только очень живые глаза. Но сейчас, в темноте, глаз было особо не разглядеть, а кроме них, в нем не было ничего выдающегося. Звали его, значит, Дэн.
«Наверное, тот самый, который английский знает. У которого Олег про сексапил собирался спросить», – подумала Нелька.
Но уточнять такую глупость она, конечно, не стала.
Олег снял штормовку и выгреб из ее карманов осколки водочных бутылок.
– Хоть в рот выжимай, – с сожалением сказал он, встряхивая мокрую штормовку, от которой разило водкой. – Ну Васька, ну еще сто грамм!
Нелька догадалась, что это слова из какого-то анекдота, которого она не знает. Она вообще на каждом шагу узнавала сегодня так много всего нового, что сердце у нее замирало, как на качелях, от восторга такого узнавания и, главное, от восторга такой новой, такой настоящей жизни, которая ей открывалась.