Девчонка разрыдалась еще сильнее и, не поднимая головы начала молить пощады у единственного родного человека, который остался у нее во всем мире, но это была напрасная трата времени.
- И больше никогда не попадайся мне на глаза, иначе в магистрат сдам. Не уберешься со двора – спущу собак. И для тебя я не тетушка, а госпожа Юстина. Запомни это раз и навсегда. Чтоб я даже не слышала, что кто-то упоминает мое имя рядом с твоим… - последние слова женщина буквально выплюнула. Лицо ее исказила гримаса ненависти, а по щекам пошли красные пятна. Увидела бы ее сейчас девчонка – ужаснулась бы от страха и бежала без оглядки.
Круто развернувшись, Юстина взметнула ворох длинных юбок и вошла в дом, громко хлопнув дверью. Ее бы воля, она еще и пнула бы паршивку, но за забором начали собираться соседи. Пусть так, все равно осудить ее никто не сможет. Юстина в этом была уверена. Нет, она какое-то время питала иллюзии, что малявка окажется магичкой и ее удастся выдать замуж, стребовав хороший выкуп. Только гадина Асиль оказалась порченой и даже медяка ломаного теперь не стоила. Сплюнув на порог, женщина пошла на второй этаж. Стоит ли тратить время на никому не нужного нищего выродка, когда еще столько дел по дому. Димитрий скоро вернется, а на стол и поставить нечего.
- Тира, ты, куда опять запропастилась, бездельница! Без ужина сегодня оставлю!!!
Через несколько минут Юстина и думать забыла о девчонке, рыдающей на пороге ее дома. И где только сестра успела нагулять это отрепье? Нет бы кого путного прижила, а она порченую тварь на свет выродила и подохла. Даже замуж ума выскочить не хватило. Юстина вот была женой пусть и не зажиточного, но вполне успешного купца. После смерти сестры, супружеская пара забрала Асилию на воспитание, быстро продав родительский дом, в котором по завещанию и жили девочка с мамой. Деньги, конечно, пошли в дело, а Юстина была искренне убеждена, что дом сестре достался незаконно, и она имела полное право распоряжаться им по своему усмотрению. Она же старшая и все после смерти родителей должно было достаться ей, а тут такая несправедливость! Только проведение Богов помогло ей восстановить справедливость, все же остальное ее совершенно не смущало. Набожная женщина верила в кару свыше, но как-то избирательно и сейчас вознося молитву, порадовалась своей праведности и пообещала сходить в храм на молебен.
Асилия утерев слезы длинным рукавом, поднялась на подкашивавшиеся от усталости и стресса ноги. Всхлипы сотрясали тощее тело, но девочка упрямо держалась за перила, стараясь выровнять спину. За забором уже никого не было. Да, одно дело наблюдать за чужим горем, а совсем другое протянуть руку помощи. Они побоялись, что Асилия может попросить у них милостыню или заночевать в сарае. Даже на такую малость никто идти не хотел. Кто согласиться нажить себе неприятности на ровном месте. Юстина – первая сплетница в городе и все, кто желал, знали, что за дар у Асиль. Маги, конечно, уже не так сильно преследуют отверженных, но все же. Зачем неприятности купеческому кварталу? То, что кара за незаконное укрывательство накроет не только дом провинившегося, а и всех его соседей - было не ново. Пусть идет себе куда-нибудь, только бы подальше от их благополучной и размеренной жизни.
Девочка медленно добрела до сарая, торопиться ей было некуда, но и злоупотреблять гостеприимством не стоило. Два голодных волкодава могли напугать, кого хочешь, а Юстина слов на ветер не бросала. Всхлипнув от горечи и обиды, Аси, так называла ее мама, вытерла набежавшие на глаза слезы и достала из дальнего угла сарая из-под сломанных и пришедших в негодность вещей небольшую котомку. Встрянув холщевый мешок от пыли и мусора, девочка закинула лямку на плечо и поправила рубаху. Под соломой, немного в стороне, чтоб если бы нашли котомку, то хотя бы обувь уцелели, она откопала пару крепких на вид и даже еще целых полусапожек из телячьей кожи. Пусть Юстина проклинала ее за рассеяность и глупость, но сейчас у нее было, во что спрятать ноги. Начинать путешествие с босыми ногами – это самоубийство. Полусапожки тетушки Аси украла еще год назад, порывалась несколько раз вернуть, но теперь даже не жалела о содеянном грехе. Кому они нужнее? Вот! Боги завещали делиться.
Асилия давно поняла, что у нее за дар и всеми правдами и неправдами пыталась его скрыть, но сила росла и в неполные семнадцать она могла соперничать с магом средней руки, коих было большинство в Оранте. Как только понимание того, что рано или поздно она окажется на улице, пришло к девочке, она начала собирать вещи и слушать сплетни. Где есть место таким же, как она? Куда идти отверженной после того, как от нее отвернуться все? Есть ли убежище, где будут в безопасности такие же, как она? Асилия просто не может быть единственной!