— Ты не волнуйся так, Поля. Что за переживания? На тебя это совсем не похоже…
— Да как же не переживать! — откликнулась графиня Брюс. Она потянула Орлову за собой на диван и сразу же заявила: — Агаша, только ты можешь мне помочь! Я привезла в столицу Мими, хотя в нынешнем положении — это полная глупость, а всё потому, что побоялась оставаться в Григорьеве…
Полина так волновалась, так спешила с рассказом, что горло её перехватило и она зашлась в кашле. Похоже, дело было совсем плохо, раз обожавшая своё большое и богатое имение кузина больше не считала его безопасным местом для единственной дочки. Сколько же лет Мими? В последний раз Орлова видела её пятилетней девочкой, и было это лет десять назад. Значит, пятнадцать…
— Поля, ты расскажи мне всё по порядку, — попросила фрейлина. — Что случилось-то? Ведь вас даже Наполеон не тронул.
— Да, Бог миловал, французы мимо прошли. Но у нас такая беда, может, даже похлеще французов!
В военное время сложно было представить хоть что-нибудь хуже французов, и Орлова поторопила:
— Рассказывай!
— Так нечего же!.. Никто ничего не знает, не видел и не слышал, но в нашем уезде пропадают пятнадцатилетние девушки. Объяснений нет, но факт остаётся фактом: пять девушек ушли из дома и бесследно исчезли. Ты понимаешь, что Мими…
Полина не смогла закончить фразу — она боялась даже произнести вслух своё ужасное опасение. Теперь понятно, почему Брюсы примчались в столицу. Потерять единственную дочь — от такого кошмара любая мать сойдёт с ума, и Орлова стала выяснять подробности:
— Ты сказала, что девушек было пять. Они одновременно пропали?
— Да в том-то и дело, что пропадают они поодиночке, начиная с мая. Сначала исчезла одна, и тогда все подумали, что это случайность. Вторая пропала через месяц, потом ещё одна, а между исчезновением двух последних прошла всего неделя! Полиция признала свою полную неспособность хоть что-нибудь сделать, и уездный исправник предложил нам самим оберегать своих дочерей.
— Не части, Поля, давай поподробнее, — попросила Орлова. — Кто родители пропавших?
— Совершенно разные люди! Первой исчезла дочь в семье учителя гимназии, потом — дочка лавочника, в соседнем имении хватились дворовой девушки, а потом пропали две мещанки из нашего городка.
Картина и впрямь получалась слишком пёстрой, Агата Андреевна в душе очень посочувствовала уездной полиции. Такие разные жертвы, скорее всего, они даже никогда не встречались друг с другом. На всякий случай Орлова спросила:
— Пропавшие были знакомы?
— Все говорят, что нет! По крайней мере, так заявили полиции родители. Девушки считались скромными и, как могли, помогали семье.
— А почему их родителям понадобилась помощь? Они что бедствовали?
— Я не знаю, — растерялась Полина. — Я повторяю слова исправника. Он так сказал, а я и поверила.
— Возможно, он хотел подчеркнуть, что девушки — домашние, не склонные к гулянью, но не исключена и вероятность, что он говорил именно о нужде. Тогда преданных семье дочерей легко заманить, пообещав помощь или небольшой заработок.
Полина от волнения закусила губу и тихо спросила:
— Агаша, ты привезла то, о чём я просила?
Еще бы! Как можно было не откликнуться на изложенный в письме отчаянный призыв? Впервые в жизни графиня Брюс попросила у фрейлины Орловой погадать на картах Таро, хотя до сегодняшнего дня боялась этого, как чумы. Агата Андреевна достала из ридикюля сафьяновый футляр и вынула из него колоду крупных — размером с ладонь — необычных карт.
— Ты осмелишься задать вопрос? — спросила Орлова.
— Да…
— Ну, раз так, то пододвинься поближе.
Фрейлина пересела за большой круглый стол, разогнала ладонями крохотные морщинки на бархатной скатерти и принялась тасовать колоду. Время от времени Агата Андреевна переворачивала карты, как будто крутила. Графиня Брюс замерла рядом.
— Ты помнишь имена пропавших? — спросила Орлова и подсказала: — На всех сразу мы гадать не сможем.
— Дочку учителя звали Леей, а последнюю пропавшую — как мою Мими.
— Давай с неё и начнем. Спрашивай!
Орлова выложила на середину стола карту со златовласой девой. Полина молчала.
— Задавай вопрос, — поторопила фрейлина.
— Что случилось с юной Марией, пропавшей в прошлом месяце под Митавой? — Голос Полины дрожал от волнения.
Агата Андреевна разложила карты замысловатым крестом, а следом принялась открывать их. На первой же карте фрейлина вздрогнула.
— Что? — испугалась Полина. — Не скрывай от меня ничего!