Я вновь потянулась к бутылке. Но вина там оставалось немного, едва ли на небольшой глоток. Айлин открыл новую, долил бокал до краёв. Но брать его не спешил. Снова погладил меня, на этот раз по плечу. Так же рассеянно, как и прежде, словно сидящую на коленях кошку, и продолжил:
— С остальными было примерно так же, шайни. Кто-то хотел устроить родственников на тёплые должности и считал, что широко раздвинутых ног и услужливого ротика для этого более чем достаточно. Кто-то желал купаться в роскоши и не понимал намёков. Двоих подослали мои любимые родственники, желающие получить власть, а заодно убрать из расклада неудобную фигуру. Мне не нужна корона, но чтобы безбоязненно вычеркнуть из списка живых Криса, вначале нужно разобраться со мной. Кстати, кровь особо активных интриганов из числа родственничков на моих руках тоже имеется. Оборвать чужую жизнь не сложней, чем задуть свечу, светлая. Помнится, я это тебе уже говорил. И мне глубоко плевать, на чьём алтаре она горит. Объяснять мотивы своих поступков не привык, потому для большинства я действительно — воплощение зла, и могу убить просто потому, что мне это взбрело в голову. Я ответил на твой вопрос?
— Пожалуй, да, — кивнула я. Не удержавшись, спросила: — Неужели находятся желающие затеять переворот?
— Постоянно, — кивнул Айлин. Усмехнулся: — Некоторым даже хватало наглости попытаться меня подкупить. Лет пять тому назад. Странное дело: многие считают, что за деньги можно купить всё, что угодно… Даже чужую лояльность. Я почти уверен, что встречу с инкубом и твой побег из темницы организовал один и тот же человек, работающий на кого-то из моих с Крисом несправедливо обделённых многочисленных родственников. Ты что-то знаешь, Алина. И он боится, что это узнаю и я.
— Не знаю я ничего, — поспешно открестилась я. По спине пробежала струйка холодного пота. А если Кристиэль затеял переворот?.. Господи, куда я только вляпалась на этот раз? Опустила голову и повторила: — Ничего я не знаю.
— Светлая, я не собираюсь тебя допрашивать, — успокоил меня маг. — Не бойся. Скорее всего, ты видела какую-то мелочь, и не придала ей значения, но можешь вспомнить, если увидишь снова. Вот и пытается справедливо переживающий за сохранность собственной жизни преступник себя обезопасить. Знает, что я его не пожалею. Впрочем, мы немного отвлеклись. Хочешь услышать несколько историй о неудавшихся переворотах и жестоких убийствах?
— Нет, спасибо, — отказалась я.
Задумалась о словах Айлина насчёт мнения многих людей, что можно купить всё, что угодно. Я тоже знала таких, не понимающих человеческого языка. Наверное, люди одинаковы в любом мире. Год назад Наташка прислала мне из Бразилии кружку с «карнавальным» жирафом. Ярким, весёлым, сделанным из полимерной глины. При одном взгляде на подарок становилось веселее. В начале осени ко мне в гости зашла однокурсница, то ли взять конспект, то ли отдать, я уже не помнила. Повосхищалась кружкой, сфотографировала её на память и ушла. А потом выяснилось, что её парень, сын владельца крупной торговой сети, абсолютно «золотой» мальчик, помешан на жирафах. Увидел фото у неё в телефоне и загорелся. Вот он был как раз их тех, кому было бесполезно объяснять, что я не хочу продавать кружку и не буду этого делать.
Вначале он пытался действовать через свою девушку. Потом заявился лично. Вышел из чёрной «бэшки» с таким выражением лица, словно облагодетельствовал меня одним своим появлением, достал бумажник и спросил: «Так сколько ты хочешь за чашку?» Отказываться от веры в то, что нужная ему вещь не продаётся ни за какие деньги, он не собирался. Караулил меня возле дома, возле университета, предлагал всё большие суммы… В итоге, когда предложенная им цена сравнялась со стоимостью двухкомнатной квартиры в центре города, не выдержала и сказала, что кружка накануне разбилась и я уже выкинула осколки. Иначе отвязаться от упрямца оказалось невозможно А про его отца говорили, что он, баллотируясь в депутаты, банально скупил нужное количество подписей и голосов. Вот и вся лояльность.
— О чём задумалась, Алина? — мягко поинтересовался тёмный маг. — Неужели вопросы закончились?
— Вопросов ещё целый сарай с пристройкой, — я поёрзала, удобнее устраиваясь на коленях мужчины. — Думаю о том, что в моём мире тоже полно людей, считающих, что нет неподкупных, есть те, кому слишком мало предложили. А принципы — это и вовсе непозволительная роскошь.