После твоей нашумевшей встречи с американским президентом у тебя обнаружили рак, и ты с борта рейсового парохода бросилась в море, залитое лунным светом. Я ни на секунду не усомнился в твоей смерти, но вдруг – письмо от тебя: ты жива! Оно прибыло перед моим отъездом из Мексики, и когда я узнал, что ты преспокойно живешь с отцом-настоятелем в храме как истинная жрица Разрушителя, никогда не оставлявшая меня мысль описать мифы и предания нашего края превратилась в непреодолимое желание. И это непреодолимое желание, сестренка, было вызвано тем, что ты как магнит притягивала меня к описанию мифов и преданий деревни-государства-микрокосма.
Инсценировав смерть и затем «воскреснув», ты, сестренка, обрела силу, которая питает и меня. А теперь и Разрушитель возродился, и вполне уместно предположить, что он просто находился в долгой спячке, а мы считали его давным-давно умершим великаном из легенд. Мне кажется, я понимаю твое стремление с его помощью вернуть к жизни нашу обреченную деревню-государство-микрокосм. В ту минуту, когда я по телефону услыхал от отца-настоятеля это поразительное известие, я ощутил прилив сил и понял, что возьмусь теперь за описание мифов и преданий нашего края. Ты, сестренка, доказала, что веришь в реальное существование деревни-государства-микрокосма, описанной в мифах и преданиях, которые охватывают период с ее основания и до наших дней. Эта горячая вера помогла тебе возродить Разрушителя, сморщенного, ссохшегося, как гриб, и вырастить его до размеров собаки.
Покой в мое сердце вселяет то, что ты соединила свою жизнь с возрожденным тобой Разрушителем, то есть стала теперь его жрицей, и поэтому не запутаешься в рассказываемых мной мифах и преданиях, с какого бы времени, с какого бы события далекого прошлого я ни начал. Дело в том, что Разрушитель присутствует почти во всех мифах и преданиях нашего края и ты, как жрица неотступно следуя за ним, можешь, преодолевая пространство и время, сама пережить все события. Для тебя не составит труда понять до мельчайших подробностей мифы и предания нашего края, когда рядом с тобой Разрушитель.
Итак, сестренка, я думаю, соответствует действительности тот факт, что огромные обломки скал и глыбы черной окаменевшей земли, преградившие путь добравшимся наконец до верховья реки созидателям, ведомым Разрушителем, были взорваны как раз к началу сезона дождей. Исчезло препятствие, возникшее на пути созидателей в их опасном походе в верховья реки, где они в течение многих дней искали убежища от княжеского гнева. Огромные обломки скал и глыбы черной окаменевшей земли, подобно плотине, загородили узкий проход между гор. Их-то и взорвал Разрушитель, располагавший взрывчаткой и обладавший необходимым опытом. Предание гласит, что Разрушитель, не успев отбежать подальше от места взрыва, получил страшные ожоги и весь обуглился, как только что разрушенная им стена. Но я думаю, что все могло быть и наоборот: обожженный Разрушитель, владевший секретами врачевания, лежал весь черный, намазавшись приготовленной по его рецепту мазью. Способ приготовления черной мази от ожогов дошел и до нашего времени; правда, плантация лекарственных растений, заложенная еще Разрушителем, больше не существует. Но я еще помню, как сам пользовался травами с этой плантации. И вот не успел смолкнуть грохот взрыва, еще звучало его эхо, еще не успели упасть на землю взлетевшие в небо камни и комья земли, как хлынул проливной дождь. Причем лил он пятьдесят дней и ночей, ни на минуту не переставая и не ослабевая. Даже в нашем крае, расположенном в самом дождливом месте Сикоку, никогда не бывает таких затяжных ливней – разве что в сезон дождей.
На долгие пятьдесят дней дождь точно водяным куполом навис над всем районом, включая и лес, где рождались мифы и предания деревни-государства-микрокосма. И все эти пятьдесят дней люди были отрезаны дождем от остального мира. Начать с того, что затяжной дождь довел до изнеможения тех, кто, преодолевая невероятные трудности, добрался до истоков реки. Люди страдали от голода, начались болезни, многие лежали пластом, и не понять было, живы они еще или уже умерли. Все это относилось, разумеется, и к обожженному Разрушителю. Все пятьдесят дней, пока беспрерывно лил дождь, Разрушитель и созидатели находились на грани гибели.
Не забывай и о том, что, доведенные до крайности, окутанные пеленой непрекращающегося дождя, они еще и страдали от невыносимого зловония. Мне кажется, сестренка, что ад – это место, источающее запах серы. Однако Разрушитель и созидатели страдали от еще более отвратительного запаха. Оказавшись в западне, где не было спасения от дождя и зловония, они чувствовали приближение неотвратимой смерти.
В отличие от дождя зловоние не было для них чем-то неожиданным. Сначала Разрушитель и созидатели от устья реки плыли вверх на судне. Когда река стала слишком узкой, они разобрали корабль, связали плоты и двинулись на них дальше, а когда река превратилась в бурный поток, мчавшийся между скал, сделали из плотов волокуши и потащили их сквозь густые заросли, и уже тогда обратили внимание на все усиливающийся отвратительный запах. Они понимали, что, хотя с каждым шагом вонь становится все нестерпимее, необходимо выстоять, потому что она служит ориентиром, и поднимались все выше и выше навстречу зловонию. Позже, когда река, определявшая до сих пор их маршрут, пропала, запах остался единственным указателем направления. Разрушитель и созидатели, чтобы не попасться на глаза людям, шли лишь по ночам не только в тех местах, где горная речка протекала вблизи человеческого жилья, но даже и там, где бурный поток мчался в глубоком ущелье среди лесистых гор, и, только когда вступили в девственный лес и ночные переходы оказались слишком опасны, они решили продвигаться днем. Итак, люди направились в ту сторону, откуда доносилось особенно сильное зловоние.
– Почему именно в ту сторону? – спрашивал я.
Ответ отца-настоятеля звучал несколько таинственно:
– Если летишь к солнцу, нужно двигаться туда, где жарче, как бы ни страдал от жары.
Так они и поднимались вверх по реке, и, когда силу зловония можно было сравнить с жаром солнечного ядра, путь им преградили огромные обломки скал и глыбы черной окаменевшей земли. Задыхаясь от зловония, не видя возможности преодолеть возникшую перед ними черную стену, Разрушитель и созидатели решили, что очутились там, где свалены экскременты богов. Раньше других опомнился Разрушитель. Он заявил, что немедленно взорвет черную стену, чем вернул надежду созидателям, которые совсем пали духом, не представляя, куда идти дальше. Размышляя о причине такого мгновенного решения взорвать стену, я, сестренка, пришел к выводу, что Разрушитель вместе с созидателями, оказавшись как будто на другой планете, были уверены, что разлившееся вокруг них зловоние исходило от огромных обломков скал и глыб черной окаменевшей земли, которые они приняли за экскременты богов. И Разрушитель, чтобы не погибли те, кого он сюда привел, решился взорвать источник этого невыносимого зловония и сразу же приступил к делу. Идея взрыва была равнозначна подрыву основ. Разрушитель посягнул на святая святых миропорядка – на экскременты богов. Поэтому вполне естественно, что Разрушитель, который от взрыва покрылся страшными ожогами и весь почернел, впоследствии занял центральное место в мифах нашего края.
Однако источником зловония оказались не огромные обломки скал и глыбы черной окаменевшей земли. Зловоние, захватившее всю территорию девственного леса, исходило от не просыхавшей с доисторических времен заболоченной низины, сток вод из которой был прегражден черной стеной, выросшей меж двух черных уступов. Там веками скапливались разлагающиеся органические вещества, и порожденные распадом миазмы сделали невозможным даже существование животных и растений. Про эту картину один житель нашего края высказался так:
– Сыро и вонюче, как в чреве.
Услыхав эти слова, я, помнится, содрогнулся от отвращения. Я воспринял их как попытку опорочить мифы нашего края. К тому же я был захвачен идеей сопоставить бескрайнюю заболоченную низину с развороченным чревом огромного великана.
Правда, ни Разрушитель, ни созидатели не могли как следует рассмотреть источающую зловоние заболоченную низину. Единственное, что они совершенно ясно сознавали, – непереносимая вонь исходит именно оттуда. Разрушитель приказал созидателям взобраться на обступившие долину с двух сторон горы, а сам взорвал огромные обломки скал и глыбы черной окаменевшей земли, получив при этом страшные ожоги. В тот миг, как глыбы земли и камни взметнулись вверх, соперничая в грандиозности со зловонием, сливаясь с грохотом взрыва, разнесся оглушительный раскат грома, и начался ливень. Низвергавшиеся в течение пятидесяти дней потоки дождя водопадом устремились через образованный взрывом пролом в плотине, смывая с заболоченной низины все, что источало зловоние, и обнажая плодородную землю.