На меня накатило отчаянье. Я подумал, что лежу в реанимации нашей долбанной больницы. Я в коме. Слышу иногда Люсин голос — значит ее пускают ко мне. Но почему такая чушь видится мне? Я ведь никогда не читал фэнтези, почти не смотрел фантастических фильмов и даже РЕН-ТВ воспринимал со скепсисом…Голова сейчас лопнет…Может к лучшему? Тогда это непонятное существо отвяжется от меня и придет покой!
— Отставить истерику! — рявкнул Чебурашка голосом мичмана Лепещенко — Едрит твою вошь да через коромысло, да хуем по темечку! Что ты мечешься как сперматозоид в голенище? Слава он или Славен, маг он или труп в могиле…Ты Странник! А уж как тебя зовут и в какой жизни — это никого не ебёт! Ты здесь и сейчас. И если не пошевелишь булками, то твои побратимы загнутся. И твои алабаи тоже. Щас как оглажу линьком да по тому, что пониже спины — сразу в разум войдешь!
— Опять, падла, влез в голову?
— А как тебя еще привести в чувство? — окрысился Чебурашка — Слушай сюда. Ты Странник. У тебя есть своя сила. Воспользуйся ею. Все разговоры потом.
— Что делать-то надо?
— Нужно укрытие от воздействия мифрила. Туда перетащить твоих побратимов. Еще немного времени и мифрил выпьет их. Думай, милок, думай.
Мне почему-то представился бункер на случай атомной войны. Мы в армии детально изучали их.
Пространство подернулось рябью и вот уже перед нами возник холм, почти достигающий потолка туннеля. Один склон был вертикально стесан и в нем была железная дверь, окрашенная шаровой краской. Она была приоткрыта. Я заглянул туда. Ого! В помещении бункера стояли двухярусные кровати, бачек с питьевой водой…Ну, словом, как на учениях при ядерной угрозе. Блядь…Как же тащить сюда побратимов? Что же, что же? Что там, в углу? Оба на — транспортировочная тележка!
Натаскались мы с Чебой до усрачки. Но всех разместили. Теперь бы поспать… Но жрать хотелось больше. Я пытался представить что-то из еды. Да видать, лимит чудес закончился. Чеба нарезал круги возле рюкзака, но открыть его не мог.
— Давай уж, давай! Открой мешок. Там наверно еще что-то есть. Смотри, какой он пухлый. Я сейчас сдохну от голода или тебя начну кусать!
— Зубы выбью…и скажу, что так и было! — от голода уже мутило.
Я сунул руку в горловину рюкзака и нащупал буханку хлеба. Обычного нашего темного хлеба. Рядом что-то завернутое в холщевую ткань. Вытащил. Это было сало…Посыпанное крупной солью и перцем. Хороший такой кусок!
Нарезал хлеб, напластовал сало…Мелькнула мысль, что надо понемножку. Откусил. Божественный вкус! Челюсти работали как мясорубка. Чебурашка сначала принюхивался, пробовал на язык и на зубок. А потом как вгрызся! Я такой переработки продукта никогда не видел. Даже мои алабаи помедленнее хавали.
— Спать…спать… — сыто тянул Чеба.
— Ты ж говорил, что никогда не спишь — вяло спросил я.
— Это я голодный не сплю. А сытый- очень даже. — Чебурашка завибрировал и стал снова маленькой летучей мышью. От юркнул мне под тельник.
— Падла, мы так не договаривались. Мне сожителей не надо!
— А я не сожитель. Я теперь твой фамильяр. Навсегда. Слушай, почему у тебя на груди так мало шерсти? Зацепиться не за что. На бороде и то больше. — он засопел. А потом стал прихрапывать.
Меня тоже утянуло в сон.
Проснулся от тихих голосов и от того, что мне облизывали руки и лицо. Не сразу понял, где я. На грудь давило. В гробу, что ли? От ужаса зашевелились волосы по всему телу. Попытался пошевелиться. Спину прострелило от задницы до шеи. О-о-о, блядь! Этого еще не хватало! За пазухой завозился летучий мышь. Открыл пудовые веки. Темно как у негра в жопе…
— Славен, просыпайся. — услышал голос друида.
— Побратим, тут такое — прогромыхал тролль. Он стал понимать меня в сидячее положение. — Скажи хоть слово, подай голос.
Я и сказал. На могучем матерном русском. Мичман Лепещенко бы заслушался. Тело было деревянным. Суставы с хрустом ломались. Ноги и руки сводило судорогой.
— Его надо согреть — голос дракона был слаб — Лорд Арвиэль, давайте вы с одной стороны, а я с дугой…
— Вы его зззадавите — зашипел наг. — Дайте я. Приподнимите.
Я почувствовал, как меня с ног по плечи обвили горячие кольца змеиного хвоста. На груди затрясся летучий мышь.
— Ты чего, Чеба?
— Змеи едят мышей… — зазвенело в голове.
— Не ссы. Никто тебя не сожрет. — Я пошевелился. — Все согрелся, отпускай, побратим. Кольца опали.
И тут наг начал принюхиваться. Раздвоенный язык метался в опасной близости от груди.