– Грустная история.
– Да не сказал бы. Это стало для меня уроком и открытием в мир чувств. А еще прости за глупое поведение. С Сутью сложно совладать, когда ты рядом.
– Хочешь сказать…
– Нет, сейчас все спокойно, что очень странно. Может сказывается усталость. Тэл выпила из меня много сил, плюс, в Таверне надрался. В обоих смыслах этого слова, – падший криво усмехнулся и пил кофе. – Вкусно, спасибо.
– Пожалуйста. Все равно немного странное ощущение, будто это не все. Что-то ускользает из понимания, – я от досады прикусила губу и уставилась в окно.
– Поверь, тебе лучше не знать что.
– И все же? – у меня было стойкое ощущение, будто ничего важнее в мире нет.
– Я хочу тебя.
И так обыденно, так буднично это прозвучало, что меня не бросило в жар от таких вот откровений. И смутилась я далеко не сразу. Я не кисейная барышня, у которой от одного вида красивого мужчины ноги подгибаются и сердце, словно птичка в силках. Я восприняла новость как врач, досматривающий психопата.
– Понятно, но я не вижу в этом проблемы.
– Может я не так выразился. Я хочу тебя, Лава. Каждый раз, как вспомню тебя. И когда в моей постели другая, Суть отворачивается от меня. Скоро слухи пойдут о моей… несостоятельности. Ты не представляешь, что для темного значит его репутация и имя. Темные не прощают ошибок. А я… я впервые не хочу, чтобы ты стала… очередной.
– Но почему? – нет, он не задел мое самолюбие, просто это и являлось бы ключом к разгадке.
– Я должен бы стать твоим урэйнэ.
– Это что значит?
– Ангелом-хранителем я должен был стать тебе. Я тебя сразу и не узнал, когда я тебя в последний раз видел, тебе было два дня от роду.
Ничего не ответила. Мне нужно переварить полученные данные. То, кем он должен был стать, меня мало волновало теперь. Ведь выходит, раз он видел меня, когда мне было всего лишь два дня от роду, а в приют меня отправили в четыре года, он мог видеть моих родителей! Детская мечта, которую я последние несколько лет пыталась забыть, может сбыться!
– Кайл! – взвизгнула на радостях. – Ты ведь видел моих родителей! Расскажи о них.
– Нет, Лава, я не видел их. Мне очень жаль.
– Ладно, – отмахнулась не только от сожаления невиновного падшего, но и от наступивших слез. – Давай о деле.
– Знаешь, я шел сюда с определенной целью. И даже дар нашел. Но… этот разговор дал мне понять, что вечное избавление от Тэл – это не то желание, которое я хотел бы осуществить. Прости за зря потраченное время.
– Нет, Кайл, не зря. Я теперь тебя поняла и со спокойной душой могу окончательно отпустить обиду, – и тут меня посетила бредовая идея: – Слушай, Кайчик, из всего я поняла, что Суть твоя нечто живое, то могу я с ней поговорить?
– Можешь, но я боюсь, тебе не понравится способ.
– И все же?
Не успела сказать последний звук, как его губы накрыли мой рот. А вот ощущений не было. Я тут же провалилась в кромешную и почти осязаемую тьму.
– Эй, Суть! Цып-цып-цып!
– Здеся я, чаво орешь?
Прямо перед моими глазами возник волосатый персик. Он потер тонюсенькими ручками веки и уставился на меня черными, как бусинки глазами.
– Чаво надобно?
– Ты почему Кайлу жизни не даешь?
– В тебе есть то, что поможет ему определиться в жизни, – персик важно ходил туда-сюда. – А знаешь, ты первая, кого он поцеловал.
– Это почему?
– Потому что при поцелуе случается разговор со мной. А барышни нынче пошли впечатлительные. Сразу в обморок грохаются.
– Ладно, я пришла просить тебя.
– О чем же, девонька? – персик сощурил темные глазки.
– Не бузи, а? Дай крылатику пожить в свое удовольствие! Почему на одной мне зациклился?
– Хотел, чтобы разговор этот случился. Я обещаю тебе, дочь Равновесия, что более шутить над хозяином не буду.
А дальше я вернулась в реальный мир. Крылатик касался меня только губами и то, так робко и немного по-мальчишески. Научить его, что ли, правильно целоваться?
– Кайл? – отлипла от него.
– Да?
– Я поговорила с ним. Теперь с тобой все будет в порядке. Но я не гарантирую, что девушка, с которой целоваться будешь, будет ощущать тебя, а не наткнется на твою Суть.