– Мне, вообще-то, коньяк обещали, – буркнул Гарик, пихнув ногой дверь, чтоб та закрылась.
Хорошо хоть замок стоит автоматический. А то мы часто забываем дверь захлопывать. Что поделать, девичья память – она такая.
Подняла букет из дорогущих роз, уткнулась носом в ароматный веник, и прошлепала в кухню. Где-то тут ваза имелась. Ага! Нашла. Только вот беда, не помещается букетик. Пришлось разделить двадцать одну розу на неравные части и поставить в два кувшина. Где он только раздобыл такие мощные цветы?
Нужно бы в порядок себя привести, а то гости же в доме. Да и я слегка не одета и в мокром. Не простудиться бы. Пока закипал электрочайник, а в микроволновке запекались мои любимые бутеры с сыром (не буду же я признаваться, что в одиночку ухайдохала бутылочку), я быстренько причесалась и собрала мокрые волосы в небрежный узел. Сбегала в ванну и накинула махровый халат вместо туники. Ниче не поделать. Люблю его таскать.
Когда вернулась на кухню, узрела картину маслом: Гарик ловко стругал легкий салат из фруктов, что нашел в холодильнике.
– Чего встала увальнем? Делай чай, раз обещала, – не оборачиваясь и не скрывая недовольства, пробурчал он.
– Из-за коньяка обиделся? – я заварила дорогущий по моим меркам чай, ну, не могу я к роскоши и вседозволенности привыкнуть, и отнесла его на подносе вместе с кружками в гостиную, не дожидаясь ответа на свой вопрос.
Потом вернулась за бутерами. На кухне за время моего отсутствия ничего не изменилось. Все та же техника по последнему слову инженерии, все та же темнота июньской ночи за окном. Кстати, надо бы жалюзи опустить. Это и сделала. А то соседи все видят. И повезло же нам, что именно в нашем дворе сконцентрировалось наибольшее количество типичных бабулек. К слову, соседке – бабушке Агафье – завтра будет, что рассказать кумушкам. Какое представление было на лестничной клетке пару минут назад! Даже если и никого не вылазило из соседских дверей, это не значит, что все спят и видят радужные сны. Все бдят в глазки!
Вылезшая шальная улыбка от последних мыслей резко сползла, как только глянула на "подарочек". Парень все еще с хмурым видом чистил апельсин. Черт! Да я себя виноватой чувствую!
– Ваше Высочество, – нарочито елейным голосом начала я, – не соизволите ли составить компанию милой даме в просмотре произведения отечественного или зарубежного кинематографа?
Но Гарик вежливо кивнул на мою далеко невежливую реплику и закончил салат.
Мы молча смотрели одну из сопливых мелодрам. Никакого более приличного фильма у нас дома не водилось. Маринка с детства не переваривает боевики и ужасы. Потому на плазменном телике всегда кто-то самозабвенно целуется.
Ну, почему у меня не может быть нормальных отношений, а? Чем я хуже вот той полногрудой блондинки с голливудской улыбкой? А я скажу чем! У меня всего лишь второй размер. И синие волосы. Честно признаюсь, у меня даже тату есть. На запястье. Маленькое. Такое нелюбимое всеми старожилами стиля, забивающими свое тело всевозможными наскальными рисунками с головы до самых пят и не воспринимающими всерьез татушки меньше спичечного коробка. А у меня всего лишь еле заметный хамелеон на веточке сакуры. Эх...
А сделала я это бредовое монохромное тату ради Гарика. Ради лучшего барабанщика на районе. Ни для кого не секрет, что барабанщик-то из него совершенно никудышный. Он никогда не попадал в такт и постоянно порывался разбить морду наглецу, который осмеливался сказать бывшему парню о его несостоятельности, как музыканта. Вот потому он и считался лучшим. Просто никто не хотел себе лишних фингалов или сломанных конечностей. Гарик до открытия в себе "музыкального таланта" вольной борьбой занимался и, когда его выгнали за чрезмерную жестокость, подался в музыку.
Мы познакомились с ним на одном из гаражных концертов-батлов в каком-то замшелом клубе. Маринки со мной тогда не было, она куда-то надолго уехала. Да и она бы и ногой не сунулась в тот притон. Зато была Катька. Типа наша общая приятельница со средних классов школы. Девчонка даже выкрасила волосы в красный цвет, чтобы влиться в наш дуэт. Из доброты душевной или из жалости, точно не помню, мы разрешили ей примкнуть к нам. И как итог, Катька скрашивала одиночество в моменты отсутствия Маринки.
– Клав, – говорила Катька, жуя мороженку у подъезда. – Пошли в "Подвал"?
Да уж. Название для подобного места, что надо. Не знаю, как, но я согласилась. Может меня околдовали в ту минуту? Или еще как-то воздействовали, но я действительно поплелась с Катькой в этот "Подвал".