– Не пугайся, Лава. Подробности жизни Лентина тебе не обязательно знать, – видимо Мари заметила мое замешательство.
Ну, раз сказала, то и не буду париться. А все-таки интересно. Может, у него проклятие или особенности рода? Тогда почему он не хотел исправить это? Ведь очень неудобно с такой резкой сменой внешности. По всему выходит, что Ламию он очень любит, и за нее больше беспокоится, чем за себя. Черт! Мне б такую любовь. Чтоб аж душу готов был продать…
– Скажите, эр Лентин. А уже известно, чью расу примет ребенок? Конечно, я понимаю, что сроки еще маленькие, но все же… Может уже известно?
– Мою, – коротко отозвался он. – Это сказала шаман из Среднеречья. Еще она пояснила, что осложнения из-за меня. Еще бы не из-за меня! А после дала вот это и просила передать тебе.
Мужчина протянул золотистую бумажку. Сердце пропустило удар. Мама! Только она посыла мне письма на такой бумаге, когда находилась в командировках. Торопливо развернула бумагу и жадно вчиталась в строки, написанные немного неаккуратным маминым почерком.
«Лавусенька. Если это письмо у тебя в руках, то меня уже нет с тобой рядом. Я очень сожалею, что пришлось оставить тебя одну в Двадцать восьмом мире. Но иного выхода не было. Я знаю, тебе сейчас очень тяжело и непонятно. Надеюсь, к этому времени у тебя появилось достаточное количество друзей, которые смогут защитить тебя от реалий Мироздания.
Я лишь хочу предупредить тебя. Каждый твой шаг будет шагом в неизвестность. Ты сама творец своей судьбы. Но как только появится возможность, посети Среднеречье. Я оставила у фаины Мары подарок на твое совершеннолетие. Знаю, оно давно свершилось по меркам Двадцать восьмого мира, но ты должна получить его.
Лавусенька, моя самая любимая девочка, я прошу у тебя прощения за то, что не могу быть рядом и оберегать тебя.
Твоя, всегда любящая мама».
Слезы жгли глаза и горячим потоком скользили по щекам.
– Лава, – выдохнул кто-то.
Слегка затуманенным взглядом пыталась сосредоточиться на говорящем. Но даже определить женский или мужской голос то был не могла.
Мама! Я так тебя люблю.
Помочь справиться с накатывающей истерикой помог… угадайте что? Конечно, запас огненной воды Склеповны. Кстати, эры Лентин и Владимир не преминули выпить с нами. Интересно, а выговор за распитие спиртных напитков в учебное время и в обители здоровья будет? Или старших накажут за спаивание малолетних?
Но, признаться, я была рада облегчению, пришедшему после пары капель. Закодируюсь потом. Когда поспокойнее жизнь будет. А сейчас…
– Так что делать будем? – захмелевшая Мари поглаживала меня по спине.
– Не знаю, – Лентин сделал тяжелый глоток пятой по счету рюмки.
– Я бы не стал на твоем месте так напиваться, – твердо произнес Владимир, выпивая при этом восьмую по счету рюмку.
Мы пили не чокаясь. И почти не закусывая. У каждого было свое горе, и каждый пытался таким образом заглушить боль по нему.
Владимир пил, поминая Глома и давно ушедших друзей. Лентин беспокоился о жене. Мари топила в алкоголе преданные чувства. Я пила за всех и всё сразу. И как-то совсем всё не весело было.
– Люди, – мой голос был тягучим, как карамель. Я не сразу поняла, что ляпнула, потому поспешила поправиться: – То есть, темные! Предлагаю последний тост и по койкам. Проблемы наши не будут решены, если мы будем пьянствовать. Потому, за здоровье наших близких! Да будет так!
На сей раз мы чокнулись. И я думала только о Ламии. Как знать, может, поможет мое личное желание? Потому в душе желала ей и ее ребенку светлого и здорового будущего.
Кто ж знал, что на утро у меня будет кучища сюрпризов?
А все началось с того, что разошлись мы ближе к полуночи, хотя скорее этим все закончилось. И до чего было странно пить в компании старших!
Вот когда мы чокнулись, пошли новые тосты, закуси наприносили. Через полчаса мы орали песни, и в таком положении тел нас нашел Витек. Давно не видать моего демона черношевилюристого было. Потому с воплем «Витек!» кинулась к нему. С грацией пьяного слона прошлась по чьим-то ногам, услышав в след не очень лестные эпитеты.
Зато достигнув цели, расцеловала демона в обе щеки и повисла на нем безвольным мешком. Тьма, я так по нему скучала, сама не знаю, почему.
– Пьянствуете, значит, – шутливо негодовал Маринкин начальник.