– Но…
Хотела возразить, но и тело и этот парень потянули меня в противоположную от перепуганной эры сторону. Куда? Зачем? Какой брат? Что происходит?
Мозг просто отключился, устав думать обо всем подряд.
Парень открыл переход прямо из темного помещения. Едва завидев его черты лица, шок затопил все сознание! Воспоминания до сего недоступные лавиной рухнули на меня. Дядя! Меня только что целовал дядя! Противно…
Хотя, какое меня? Он маму мою целовал. Эвила – моя мать. И сейчас, по всей видимости, ее будут знакомить с моим будущим отцом.
Снова Тьма, обволакивающая и успокаивающая. Что это только что было? Мироздание решило мне показать прошлое? Но зачем? Что в этом важного?
– Смотри, – раздалось отовсюду, из тьмы стали вспыхивать духи-хранители нашего рода. – Смотри…
Прямо передо мной загорелся достаточно широкий экран. То, что я увидела в телевизоре, если его так можно назвать, заставило хмуриться. Пусть и без звука, но суть оставалась сутью. Я видела, как дядя знакомит маму с будущим супругом. Я видела отца в молодости. И если бы я сама встретила такого мужчину, влюбилась не задумываясь. Его синие волосы в свете дня отливали аквамарином. Его теплый взгляд, бросаемый на маму, заставлял сердце пускаться в неистовый пляс. Вот она химия любви с первого взгляда.
Так же я видела, с какой гордостью дядя представляет возлюбленную своему брату. А следующий кадр, растерзал всю светлость предшествующих событий. Отец объявлял о помолвке с мамой перед всей академией. Взбешенный дядя пулей выскочил из столовой. Признаться, на его месте я бы тоже оскорбилась до глубины души. Морай, сидевший ближе всего к влюбленной парочке, как-то неопределенно глянул на них. То ли тоска отразилась в его взгляде, то ли сожаление. Этого уже никто никогда не поймет.
Следующим и последним эпизодом стала передача пузырька с зеленоватой жидкостью Мораем в руки дяде со словами: "Не делай этого". Но дядя был непреклонен. И его можно было понять: он унижен и обижен.
Так вот почему они убили мою маму. Он просто не простил предательства. Но почему же он стал действовать только спустя несколько сотен лет? А может, зелье было передано уже перед началом активных действий? Черт их всех разберет! И какой в этом представлении смысл? Что я должна была вынести из всего этого? То, что Морай и дядя обижены на маму? Но ведь люди… то есть, темные и светлые часто сходятся и расходятся. Зачем же так терять голову?
Кажется, Мироздание читало мои мысли, как открытую книгу, потому и решило показать еще один эпизод. С тяжелым вздохом духи снова открыли мне экран, и на сей раз, включив и звук.
– Адол, я понимаю твою злость. Но любви не прикажешь! – говорил какой-то мужчина в светлых одеждах. – Как светлый, ты должен знать эти прописные истины!
– Этого союза не должно быть, – как в агонии говорил дядя. – Она моя! И только мне должна принадлежать!
– Адол, ты спятил.
– Нет. Он должна была выполнить свое предназначение. Она должна была стать моим оружием! Мы смогли бы уничтожить темных раз и навсегда! Как ты не понимаешь, Морай?!
Морай?! Я не узнала бы никогда в этом мужчине Морая. Зато узнала в нем того Бессмертного, который присутствовал при моем обвинении в покушении на отца.
– Я убью ее.
– Зачем? Зачем тебе это?
– Такое оружие не должно принадлежать темным.
– И как ты это сделаешь? – будто насмехался Морай. – Адол, убив ее, ты сам станешь темным!
– Мне помогут светлые. Тэлихима и ее сводный брат очень сговорчивы. А через их отца можно повлиять и на Совет. Дочь Эви очень сильный демон желаний. Я отдам ее для их собственных целей. Таким образом, расквитаюсь с братом. А Эви поплатиться за предательство. Все будут в выигрыше, что в этом плохого?
На лице дяди блуждали страшные тени. Кажется, он уже начал становиться темным. Самым настоящим темным. Тем, кем пугают и против которых ведут бесконечную войну светлые.
– Ты спятил! – в глазах Бессмертного читалось сожаление.
Но сделать он что-либо не мог. Будто эта вся ситуация была выше его. И мне почему-то стало жаль Бессмертного. Пусть он и отдал приказ о моей казни, он этого не хотел. Его вели обстоятельства. И следующая фраза дяди еще больше меня убедила в этом:
– Ты мой раб, не тебе приказывать, что мне делать! Отправляйся и найди мне этот яд.
– Слушаюсь, господин, – еле слышно прошелестел Морай и испарился в переходе.
Офигеть! Бессмертный – раб!
Кино закончилось столь же внезапно, как и началось. Я только моргнула, как оказалась обратно в зале суда. И грозный судья произнес:
– Виновен! Адол из рода Тэанд вы проговариваетесь к казни через полное лишение Силы! И проговариваетесь к ссылке в мир Альказ, именем Мироздания.