Что она могла сделать такого, что я больше не захочу ее видеть? И тут же, как двести двадцать вольт по телу, появляется осознание.
Чувствуя, как мое тело начало дрожать, Белла отступает назад, выставив руки перед собой. А мне в грудь, будто вогнали нож: тупой и ржавый. Она напугана и ей больно, эта боль плещется в глазах, доказывая, что Свон — не монстр, не убийца, но этот страх…
— Ты убила человека? — я не узнаю свой голос, он не может быть таким сухим и безэмоциональным.
Я не хочу в это верить, но Белла кивает, а потом прячет лицо в ладонях, вновь давясь рыданиями. Из груди вырывается нечеловеческий вопль, когда я понимаю, что произошло: Свон нарушила договор и теперь стая захочет убить ее. Черт, Белла убила человека, а я был виноват в ее смерти, и все это настолько нелепо и сложно: я должен ее возненавидеть, растерзать своими же зубами, но она не хотела становиться такой… Впервые я жалел вампира.
— Ты понимаешь, что случится, если стая узнает? — я сажусь на влажную землю и зарываюсь пальцами в волосы, сжимая их, но боль не помогает прийти в себя. — Зачем ты мне это рассказала?!
Какая же ты идиотка, Свон! Разве нельзя было сдержаться, не говорить мне о том, что ты все-таки не справилась с новой жизнью? Я знаю. Знаю, что ты просто не хочешь обманывать меня, притворяться хорошей. Вот только теперь у нас с тобой большие неприятности.
— Ты должен знать всю правду. — впервые я вижу Беллу такой решительной. — Ты не должен извиняться перед монстром, чувствовать себя виноватым…
— Предупреди остальных Калленов, что к вам могут нагрянуть нежданные гости, Белла. — я знаю что нужно делать, вот только не уверен, что у меня все получится. — Я сделаю все для того, чтобы ты была в безопасности.
— Зачем? — она подходит ко мне и садится рядом. — Почему ты это делаешь? Почему до сих пор не убил меня, ведь я — монстр?
А это уже у кого-то мания величия и комплекс Наполеона, раз кидается такими словами. Да, она была права, я должен был бы убить ее, но как хорошо, что мы со здравым рассудком в ссоре.
— Белз, как бы безумно это не звучало, но я все еще люблю тебя. — я встаю на ноги, стараясь не смотреть на застывшую вампиршу. — Возвращайтесь домой немедленно, если все пройдет удачно — я приду сам.
— Только не делай глупостей, Джейк.
Я только киваю и перекидываюсь в волка. Лоскуты от одежды еще не успели упасть на землю, а я уже несусь к резервации. Сейчас в моей голове всего несколько голосов новичков, которые патрулируют границы. У Калленов в доме творилось что-то невообразимое недавно: толпы вампиров приезжали в Форкс каждый день. Это спровоцировало резкий скачок популяции оборотней, множество мальчишек обратилось. Именно это заставило Адли приказать мне вернуться назад. Вскоре к щебету голосов молодняка присоединяется Пол.
«Что, черт возьми, происходит, Джейкоб?!»
Пол всегда злится, когда чего-то не понимает. Я чувствовал, как он вчитывается в мои мысли. Иногда связь оборотней доставляет неприятности. Тут же подключились остальные, они все были в доме Эмили и ждали моего возвращения.
«Джейкоб! Джейк!», — облегченно воскликнули восемь голосов.
«Беги домой», — приказал голос альфы. Сэм был в бешенстве.
Не было нужды объяснять стае, что я бегу домой: они сами видели, как мимо меня проносится лес. Говорить, что я схожу с ума, тоже было необязательно; все они чувствовали мое безумие.
Братья читали мои мысли, они сейчас видели моими глазами то, что произошло в лесу, слышали все. Все потрясенно молчали, даже обычно острая на язык Леа была в шоке. От чего-то вся стая была уверена, что Белла сможет сдержаться.
Я был уже на полпути домой, когда они пришли в себя и бросились мне навстречу. Мы встретились примерно в десяти милях от Ла-Пуш, на пустой поляне для кемпинга. Она была довольно далеко от дороги, за двумя скалами, так что нас бы никто не увидел. Пол прибежал на место одновременно со мной, и вся стая теперь была в сборе.
В голове царил полный хаос. Все кричали наперебой, не слушая друг друга.
Шерсть у Сэма на загривке стояла дыбом, и он без конца рычал, расхаживая туда-сюда. За ним, словно тени, прижав уши к голове, следовали Пол и Джаред. Все были в смятении, потребовалось много времени, чтобы мысли стаи стали складываться в предложения.
«Она уже не человек!»
«Они нарушили наш договор!»