— Оставь нас. — четко отрезала Вика. — Он не сделает мне ничего плохого. А Владе нужно в тепло. Я сейчас приду.
Слыша непоколебимую решимость в голосе девушки, Костя отступил, сотню раз проклиная себя за то, что не может не выбрать Владу. Кинув, что сейчас же вернется, Костя по пути к выходу пнул замычавшего парня, заставив замолкнуть его надолго.
Вика же, крепко сжимая холодную железную балку, с ненавистью смотрела, как вальяжной походкой к ней двигался Елисей, заливаясь громким и противным смехом безумца.
— С самого начала ты был тем, от кого стоило держаться подальше! — не веря в сказанное, говорила Виктория, качая головой из стороны в сторону. — Как ты мог, Елисей? — с болью в глазах, она посмотрела на него и…ничего не увидела. Ему даже было не совестно за свои поступки, ему не было жаль тех жертв, что она преподнес непонятно чему.
— Прости, Вика. Это правда, не моя вина. — убежденно ответил ей Елисей. Кивнув на два тела, он угрюмо продолжил. — Я нашел их, когда они сбежали из больницы. Они рассказали мне свою историю, и я не мог остаться в стороне. Понимаешь? Я должен был помочь им отомстить! Они дышали местью! Они ею жили! — то, с каким пафосом он это произносил, с каким безумным блеском в глазах, вызывало у Вики лишь только отвращение. И Елисей это очень даже понимал. — Я знал об этом обряде и рассказал им. Они согласились его провести, чтобы убить Дашу и ее ребенка. Для этого мы убивали девушек по описанию напоминавшие ее. — да, как это часто бывает, убийца решил поделиться своими мыслями с жертвой. Но Вика не была жертвой. Она была близким человеком для Елисея. Ему было важно, чтобы сейчас в ее глазах не было грусти и печали, не было отвращения и боли. Он хотел видеть в ее глазах восхищение! Да, именно это, посему он продолжил. — И вот тогда я встретил тебя. Сначала, я хотел тебя использовать. Но пообщавшись с тобой, я понял, что на самом деле я влюблен в тебя. А после того, как я узнал, кем ты являешься, помнишь, как ты упала при мне в обморок? необходимость в тебе возросла еще больше! Я понял, что не отпущу. Но каждый раз я видел, как ты пялилась на этого Данилу. И попадись он мне на пути, — ненавистно глянув на свечу, парень отправил ее в сторону Вики, и та упала, остановившись у носов ее сапог. — Я бы немедля его уничтожил! Растоптал бы, как букашку! Но ты… Ты одна из тех, кому дано право определять судьбу других. Ты приспешница Покровителя. Ты нужна мне. Я прошу тебя, останься со мной. Обряд закончится и я исчезну, поехали со мной. — под конец фразы, Елисей, подойдя к девушки почти вплотную, взял руки девушки в свои ладони и с надеждой взглянул ей в глаза. — Со мной ты будешь в безопасности. Я положу мир к твоим ногам. Только согласись…
— Нет… — еле слышно шепнула Вика. — Нет! — уже громче добавила она, замечая, как взгляд Елисея меняется на злобный. Он порывисто замахнул свою руку и опустил ее на щеку девушки.
По всему залу прошелся звонкий звук шлепка.
Вика вырвалась из захвата парня и отбежала от него на безопасное расстояние. Елисей противно рассмеялся, закидывая голову назад. Постепенно его смех становился каким-то отчаянным, словно он должен был сделать то, чего вовсе не хотел делать.
— Прости. — дрожащим голосом произнес он, вытаскивая из штанов пистолет, которого было не видно из-за широкой мантии. — Ты не оставила мне выбора.
Вика ужасом наблюдала за тем, как когда-то лучший друг направляет на нее пушку, каким-то ухом, а может и двумя сразу, она слышала звуки приехавшего патруля полицейских машин, слышала, как кто-то мчится ее спасать, выкрикивая ее имя, и понимала, что они не успеют. Раздался глухой звук, и Вика почувствовала жгучую боль в области живота.
С геометрической прогрессией по ее светлой кофточке, которую было видно из-за распахнутой куртки, распространялось кровавое пятно. Прежде чем тело Вики упало на холодную землю, она поняла, что Елисей ее убил…
Глава 17
Вика чувствовала, что лежит на чем-то мягком, чувствовала, как легкий ветерок касается ее нежной кожи. Сквозь опущенные веки она видела лучи солнца и, впервые в жизни, чувствовала полное удовлетворение и умиротворение. Моргнув пару раз, Вика открыла глаза и осмотрела себя. Она лежала в белоснежном одеянии на белоснежной кровати в белоснежной комнате с огромными окнами во все стены, за которыми просматривались белые чистые облака. Из-за чрезмерного преобладания белого цвета в окружающей среде, девушка пришла к выводу, что либо она в психбольнице, либо уже на том самом свете, а учитывая, что последними воспоминания является направленный на нее пистолет и явный звук выстрела, первый вариант можно отбросить не задумываясь.
— О, наконец-то ты очнулась. Я уж было подумал, что ты тут жить останешься. — «пошутил» Покровитель, размашистыми шагами приближаясь к ней. Поднявшись, девушка присела на диване/кровати, что это было, Вика так и не поняла. Легко улыбнувшись, Покровитель помог ей встать и учтиво предложил пройтись по огромному залу. — Ты молодец. — похвалил он ее, заставив удивленно вскинуть брови.
— Теперь всё? И я спокойно могу уйти на покой? — безразлично поинтересовалась Вика, будто бы смирившись с тем, что она умерла.
— Куда это ты собралась? — удивился Покровитель. — Разве тебе не интересно узнать, что же теперь будет?
— А что будет? — тяжело вздохнула девушка, посмотрев на мужчину. — Я спасла Дашу, Владу. Возможно, еще кучу народа. Значит, моя миссия закончена, а значит, я могу спокойно уйти туда, куда в прошлый раз ушел Леша. — и, не дав, что-нибудь сказать Покровителю, быстрым шагом дошла до тех самых огромных дверей. Собравшись духом и зажмурившись, девушка решительно толкнула дверь вперед и… Она не открылась. Момент был упущен, и девушка широко распахнув глаза, начала раздраженно дергать дверную ручку туда-сюда абсолютно безрезультатно.
— Никто еще так в Рай настырно не пытался попасть. — хохотнул Покровитель у девушки за спиной, заставив тем самым Вику вытянуться стрункой и повернуться к мужчине с вопросом на лице.
— И что это значит? Разве я не должна быть «там»? — многозначительно поиграв бровями, предположила Вика. Покровитель же отрицательно кивнул и начал говорить.
— Понимаешь ли, не мне решать, когда тебе оказаться, как ты сказала, «там».
— А кто тогда? — не поняла Вика, вконец запутавшись во всей этой «Божественной АДминистрации».
— Сама ты. — был ей гениальным ответом, что выбил девушку из колеи. — Каждому человеку на Земле отведено определенное время смерти, но по обыкновению к этому часу каждый человек испытывает только покой, смирившись с тем, что земная жизнь его закончится, но начнется новая. По-видимому, ты еще не готова к смерти и новой жизни, так что не смею вас задерживать!
— Погодите, вы хотите сказать, что маленькие дети, которые умирают по вине взрослых, что еще совсем молодые люди, которым еще жить и жить, умирают с «улыбкой на лице»?! — взвизгнула Вика, удивляясь подобной несправедливости. Что ж, Покровитель ее понимал. Но такова была жизнь. Точнее этапы жизни.
— Я вовсе не это имею в виду. Каждый живет земную жизнь ровно столько, сколько ему предписано. Не стоит придавать этому огромное значение.
— Но терять кого-то из близких… это самое худшее, что может произойти! А вы говорите не придавать этому значения! Разве на боль можно закрывать глаза?… — вдруг прокричала Вика, на минуту замолчав.
— А вот теперь мы возвращаемся как раз к тому, о чем я сказал тебе минуту назад. Ты еще не готова. Твой час еще не пришел. Давай-ка, я тебе кое-что покажу. — мужчина медленно подошел к Вике и, взяв ее голову за виски, пристально посмотрел ей в глаза. Вмиг он и она оказались где-то, что напоминало больничную палату. Привыкнув к резкой смене обстановки, Вика осмотрелась и поняла, что находится в своей палате. Было довольно необычно смотреть на себя со стороны. Как она лежит, подключенная к каким-то аппаратам, совершенно обездвиженная, словно кукла. Рядом с собой она увидела Данилу, что сидел возле нее и крепко держал за руку. Широко раскрытыми глазами, Вика слушала, что он ей говорил. Слушала и плакала, ибо слова Данилы были пропитаны болью и горечью.