Но Дезмонд никогда не рассказывал Аэцию о том, что они с Инэрис виделись потом ещё раз. Виделись лицом к лицу, и эта встреча совсем не походила на всё, что знали об их знакомстве другие.
Дезмонд и сам не знал, как её понимать теперь, спустя шесть сотен лет. И всё же при воспоминаниях о тех недолгих неделях, проведённых на Земле, его сердце замирало и грудь сжимало тоской.
Он знал, что это время не вернуть и не повторить. Знал, что оно было обманом, построенным на том, что ранее они не знали друг друга в лицо.
И всё же после этой встречи он уже не мог называть Инэрис врагом. «Иарлэйн…» — снова повторил он имя, которое здесь, в Ордене, не знал никто кроме него.
Инэрис стала легендой. Легендой о бескомпромиссном фанатизме и Свете, который способен выжечь любую тьму. Инэрис стала символом того, какую опасность может представлять их главный враг в новом мире, родившемся из руин Тысячеликой Империи — Орден Звёздного Света. Эц-Ин.
Однако те, кто поминали имя Инэрис, Снежного Вихря Среди Звёзд, ничего не знали ни о ней самой, ни об Ордене Звёзд, который остался после неё.
Дезмонду было смешно слушать их речи. Он не сомневался в том, что в этом новом Ордене нет никого, кто смог бы ему противостоять. Эта единственная прозябала на отсталой планете и напрочь отказывалась её покидать.
— Если ты опасаешься, что мы друг друга убьём — то напрасно, — глухо произнёс он. — То, что между нами случилось — случилось уже давно.
Аэций продолжал испытующе смотреть на него.
— Сколько я тебя знаю, — сказал он, — тебя никогда не останавливало то, что кто-то был твоим врагом тысячу лет назад. Многие вещи ты помнишь как вчера.
— И всё же — не в этот раз, — как мог спокойно ответил Дезмонд, хотя при мысли о грядущей встрече, пальцы сводило судорогой.
— Ты волнуешься, — этот маленький жест не мог ускользнуть от внимания учителя.
Дезмонд сделал глубокий вдох и заставил себя разжать пальцы.
— Не о ней.
Аэций мог не знать, что произошло на Гее семь сотен лет назад. Но своего первого ученика он всё-таки знал достаточно хорошо. Видел насквозь.
Некоторое время он молчал, продолжая ещё более пристально вглядываться в нахмуренное лицо. Несмотря на то, что каждому из них насчитывалось уже больше тысячи лет, и столько лет пролегло между датами их появления в этом мире, оба выглядели почти что ровесниками. Дезмонду одинаковым успехом можно было дать и двадцать семь, и тридцать шесть. Также и сам Аэций за все прошедшие годы ничуть не изменился лицом. Одна единственная седая прядь у виска выдавала то, что ему давно уже не двадцать, и не тридцать лет, хотя если бы не обстоятельства, в которых он провёл значительную часть своей жизни, не было бы и этого призрачного следа.
Подумав об этом, Галактион невольно коснулся пряди рукой и тут же вспомнил о той, второй опасности, которая заставила его завязать этот разговор.
— Инэрис, очевидно, обосновалась на Гее потому, что после битвы у Фаэны она оказалась ближайшей обитаемой планетой. Но верно также и то, что битва у Фаэны неспроста произошла именно в этом месте. Там, на Гее, — он коснулся пальцами столешницы, покрытой прозрачным материалом наподобие стекла, и тут же в воздухе замерцала звёздная карта, на которой отчётливо выделялась интересовавшая обоих планета. — Могли остаться следы последней колонии Авроры. Не мне тебе говорить, что может случиться, если технологии империи попадут в плохие руки.
— Слишком много линий сходится на этой планете… — мрачно произнёс Дезмонд.
— Поэтому нам и придётся выйти из тени и установить контакт с некоторыми представителями правительств Геи. Однако, несмотря на то, что Гея уже прошла через стадию первого контакта, пока мне кажется преждевременным заявлять о себе.
Дезмонд понимающе кивнул.
— Наш связной выведет тебя на человека, который может знать об остатках этой колонии больше других. В остальном решай по ситуации.
— Ты хочешь, чтобы я вывез оттуда артефакты? До сих пор ты ничего об этом не говорил.
— Не говорил, — подтвердил Аэций, и по лицу его промелькнула тень. — Для начала выясни, что именно там осталось. Потом свяжись со мной. Деталей не должен знать никто… Было бы хорошо, если бы их не знали даже Ричард и Инга. Это дело… носит личный характер. Понимаешь меня?
Дезмонд кивнул, хотя и не понимал. За всё время его знакомства с Аэцием, у того никогда не было по-настоящему личных тайн. Была лишь одна тема, о которой он предпочитал не говорить — это события двухтысячелетней давности, предшествующие тому, когда он оказался в изгнании. И всё же даже об этом времени нельзя было сказать, что Галактион что-то скрывал.
— Хорошо… я свяжусь лично с тобой, — подтвердил он и встал. — Если это всё, то я вылетаю прямо сейчас.
Глава 1. Доказательства и временные рамки
Звуки пианино мягко порхали в разогретом воздухе зала. Девушки за барной стойкой делали вид, что потягивают мартини и то и дело окидывали хищными взглядами зал.
Инэрис чувствовала эти взгляды кожей – она насчитала уже двадцать прицельных выстрелов себе в основание шеи. Её явно считали достойной конкуренткой. В который раз она посмотрела на часы, раздумывая, сколько ей осталось жить – на их месте она от конкурентки избавилась бы уже давным- давно.
Времени было десять. Минутная стрелка с тихим щелчком заняла своё место.
Инэрис поднесла к губам чашечку кофе и поморщилась – это была уже третья за вечер, потому что просто сидеть и курить ей не позволяла совесть.
Кофе был горьким. Инэрис никогда его не любила и пила обычно только для того, чтобы не уснуть. Но спать хотелось всё время и приходилось пить.
Нолан обещал приехать к восьми.
Не то чтобы Инэрис была сильно удивлена опозданием – за последний месяц это была четвёртая встреча, которую Нолан срывал.
Инэрис не понимала, что за необходимость может быть в том, чтобы сидеть в лаборатории допоздна – по её скромному мнению эксперимент вполне можно было провести утром, при свете дня.
Инэрис была уверена, что не понимают этого и лаборанты, которых Нолан ежедневно задерживал до полуночи, но лаборантов было не очень жаль – всё-таки свою судьбу они выбрали сами.
Инэрис такой судьбы не выбирала. Первым и непременным условием её отношений с Ноланом было то, что работа Нолана не будет напрягать её лично. Не будет срывать её планы и заставлять торчать в сомнительных барах в одиночестве. Решил поработать – позвони.
Произнеся про себя последнюю фразу, Инэрис взяла в руки телефон и набрала знакомый номер – конечно же, абонент был недоступен.
Инэрис знала, что в подземных лабораториях сигнал глохнет, но это не объясняло того, почему телефон Нолана находится в лаборатории через два часа после начала их встречи.
- Встречи… - пробормотала Инэрис про себя и равнодушным взглядом проследила за респектабельным брюнетом в чёрном костюме, снявшимся с насеста перед стойкой и двинувшимся к ней.
- Валерий, - сообщил тот, накрывая длинными ухоженными пальцами её руку.
Инэрис промолчала.
- Здесь не занято? – уточнил брюнет, приближаясь к стулу напротив.
Инэрис подумала про себя, что если здесь не станет занято через минуту, то станет уже абсолютно свободно и, будто какие-то высшие силы услышали её – на плечо легла тёплая мягкая ладонь.
- Я опоздал?
- Совсем немного, - Инэрис посмотрела на Нолана и улыбнулась. – Поцелуй меня, милый, не стой столбом.
Краем глаза Инэрис с удовлетворением проследила, как искажается лицо непрошенного кавалера, и как, обиженно фыркнув, тот удаляется прочь.
Нолан склонился к ней и тихонько прошептал:
- Правда поцеловать?
- Если хочешь, чтобы я откусила тебе язык. Два часа, Нолан, чёрт бы тебя побрал. Ты думаешь, мне больше заняться нечем, кроме как торчать в этом притоне?
- А по-моему - весьма приятное место, - Нолан легонько чмокнул её в губы, опасаясь выполнения угрозы. – В следующий раз выбираешь ты.