Буквально повиснув на перилах, Ника поднималась все выше, уже различая звуки шагов и голоса. Всего несколько метров и она будет спасена. За этой преградой во всю кипела жизнь. Настоящая. Реальная.
Но дверь не поддалась ее напору, даже не шелохнулась.
— Кто-нибудь, помогите! — закричала она, забарабанив кулаками по металлической обивке.
— Будь хорошей девочкой и успокойся. Давай просто поговорим. Еще не поздно.
— Поговорим? — закричала девушка, оборачиваясь, но не в состояние разглядеть хоть что-то в темноте. — Ты чертов монстр! Все, все будут знать о вас и том, что здесь творится. Я расскажу, что вы держали меня взаперти. Кровосос. Это же всё следы от твоих клыков на моей шее! Кто я? Твой ужин?
Дверь за ее спиной пришла в движение, кто-то открывал ее с другой стороны.
Сердце Ники забилось как птица в клетки. Наконец ей в глаза ударил ослепительный свет. Чья-то теплая рука схватила девушку за предплечье и буквально силой вытащила из темного подвала.
— С вами все в порядке? — перед ней был седовласый мужчина в больничном халате. Карие глаза светились тревогой и в тоже время пониманием.
— Вы должны мне помочь, — задыхаясь, проговорила Вероника, схватившись за его руку. — Это ужасно. Там… там… он…
— Где? — мужчина посмотрел в сторону лестницы.
Ника тоже повернула голову, но Алека там, конечно же, не было.
— Там никого нет, — голос тал холодным и отстраненным.
Прежде чем девушка смогла хоть что-то сделать, она ощутила легкий укол в локтевом сгибе. Опустив взгляд, Ника увидела, что тонкий шприц уже опустел.
— Вам пора возвращаться домой, — улыбаясь, проговорил врач, подхватывая ее слабеющее тело.
Последнее что она увидела, пока свет совсем не померк, фигуру Алека у самого основания лестницы. Он просто спокойно ждал.
Эпилог
Зрение постепенно возвращалось, чего нельзя было сказать о чувствительности. Тело было совершенно чужим, не слушаясь ее.
Над ней возникло лицо Алека — мрачная ледяная красота. Он с интересом разглядывал ее.
— Ну, наконец-то, я уже начал волноваться. Ты нас всех напугала.
Ника попыталась что-то произнести в ответ, но не смогла. Все тело было сковано, только глаза обежали маленькое пространство. Она была все в той же палате, из которой так пыталась сбежать. Теперь, прикованная к кровати, как и остальные люди в соседних боксах.
— Тебе не нужно ничего говорить, я все и так понимаю. Ты сожалеешь. Знаешь, мне тоже очень жаль. Мы были бы отличной парой. За эти дни я даже начал верить в это. Ты что-то пробудила во мне, то, что как мне казалось, было давно мертво. Но, увы. Вы люди странные существа. У тебя было все, что можно только пожелать. От тебя лишь требовалось одно — терпение. Но нет, тебе нужно было все сделать по-своему. Зачем? Всего один день. Я уже раздумывал над тем, чтобы забрать тебя с собой, в свой дом. Тебе просто нужно было все испортить, так? Уничтожить на корню! Разрушить мои планы!
Девушка не ответила, лишь сосредоточенно смотрела на Алека, словно видя его впервые.
— Это ваша людская природа, — продолжил он. — Как маленькие дети, не умеющие наслаждаться тем, что имеете, веря в бредни, что на соседней лужайке трава зеленее. Кто тебя просил портить все? Зачем ты кричала на все отделение, угрожая всем рассказать? Ты же прекрасно знала, что я сильнее и скорее убью тебя, чем позволю разболтать хоть слово, — парень всматривался в ее глаза, пытаясь прочесть в них ответ. — Вот причина, по которой мы живем так уединенно, скрывая свое существование. Чтобы ни было, мы для вас чудовища. А я был добр с тобой. Чем я обидел тебя? Кто заботился о тебе все эти дни? Кто таскал эти чертовы пакеты, забитые до верху вашими человеческими вещами? Ты все равно возненавидела меня, даже толком не разобравшись в ситуации, просто увидев что-то незнакомое, выходящее за рамки твоего ограниченного понимания. Так поступят и остальные. Вы мыслите стереотипами и от этого сами страдаете. Мы монстры, хотя ваши поступки порой гораздо страшнее. Я мог бы спасти тебя, дать совершенно иную жизнь, но ты выбрала правду и глупый страх. Теперь я ничего не могу изменить. Ты поставила наше существование под угрозу. Этого тебе не простят.
— Мистер Александр?
Ника не видела, кто вошел, но по голосу узнала своего лечащего врача.
— Наша фирма приносит вам глубочайшие извинения за случившееся. Это пятно на нашей репутации и мы хотим загладить свою вину. Вы можете выбрать товар на любой вкус, и мы автоматически припишем его к вам, вне зависимости от стоимости. Любая группа крови, пол, возраст, внешние характеристики. Мы заменим бракованный товар, только не обращайтесь в Совет.