-То-то же! – удовлетворенно констатировал Серж, - а вздумай ты поковыряться ею в зубах, то промывание желудка тебе гарантировано.
-Я уже промыл, - буркнул Содос.
-И знаешь, почему так получается?
-Ну?
-Они чужие! И эта травинка, и лес, и хайенна, даром, что дохлая. Человеческий организм с ними просто несовместим. Собачий, как выясняется, тоже. Самые свирепые ротвейлеры даже носа за пределы поселка не высовывают, а когда их вывозишь на машине, забиваются под сиденье и скулят как щенки малые, так что о собаках можно забыть.
-А сами почему не охраняете, пусть даже без собак?
-Ты что, совсем дурной? – Серж даже возмутился, - вот ты сам согласился бы пойти ночью сторожить поле, зная, что тебе светит встретить живую хайенну? Причем, взрослую, а не щенка, которого ты видел. Да что там! У тебя вот хватит духу прямо сейчас сходить и посмотреть на эту тушку еще разок, поближе? А?
-Спасибо, что-то не хочется, - при воспоминании об увиденном, Содоса снова передернуло, - а ты сам видел… живую?
-Да, пару раз, - кивнул Серж, - хотя, правильнее будет сказать не «видел», а «слышал».
-Почему?
-Оказавшись совсем рядом с затаившейся взрослой хайенной, ты ее не увидишь, но поймешь, что она рядом потому, что неожиданно оглохнешь. Я не знаю, как они это делают, будто впитывают в себя все окружающие звуки и все тут. Возможно, это помогает им подкрадываться незамеченными к своей добыче, я не знаю. Ощущение кошмарное. Тебя просто парализует – не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой, бежать невозможно, не говоря уже о том, чтобы вертеть головой по сторонам, пытаясь углядеть эту тварь. Увидишь – будет только хуже.
-Почему?
-Тебя от дохлой-то чуть наизнанку не вывернуло, а при виде этого отродья вживую, иногда колбасит так, что свистать начинает изо всех отверстий сразу. Со временем ко всему привыкаешь, острота впечатлений несколько притупляется, но все равно, пробирает до самой селезенки. Единственное, что остается – это зажмуриться и, не двигаясь, ждать, когда она уйдет сама.
-И она уйдет?
-Да, хайенны людей тоже не очень-то жалуют. Чуть шевельнется воздух, пахнет железом, и все станет как обычно. Только штаны поменять – и порядок!
-М-да, похоже, что я еще легко отделался, - Содоса снова передернуло, - как же тогда вы с ними управляетесь?
-А никак! Засеваем вытоптанные поля по новой и надеемся, что на этот раз нам повезет больше.
-Какая-то безрадостная картина получается. Чем дальше в лес, тем больше… хайенн? Так?
-Угу.
-Так у вас не один, а целых два заколдованных круга. Один в другом, - Содос отвернулся и поскреб щеку, упорно стараясь не смотреть в сторону виноградника, чтобы случайно не увидеть то самое серое пятнышко, - вы не можете собирать больший урожай, пока не разберетесь с этими мохнатыми тварями, верно?
-Верно.
-И что, никакого просвета?
-Отчего же? Надежда есть всегда, - Серж оттолкнулся от машины и, с наслаждением потянувшись, открыл дверцу, собираясь забраться в кабину, - поздно уже, поехали обратно.
-И на что же вы возлагаете свои чаяния? – полюбопытствовал Содос, усаживаясь на сиденье, - если это не является каким-то шибко секретным ноу-хау конечно.
-Ты завтра улетаешь?
-Нет еще, хочу, пока есть такая возможность, наесться мохаррских вкусностей за казенный счет.
-И это правильно, - кивнул Серж, - в таком случае, я думаю, завтра ты получишь ответ на свой вопрос. Поехали!
Колымага, по-старчески брюзжа и ноя, неспешно переползала с холма на холм, выныривая из стремительно затопляемых ночной чернотой лощин на песчаные гребни, окрашенные заходящим солнцем в разные оттенки кровавого цвета. Серж молчал, глядя в окно и выставив наружу руку с зажженной самокруткой, за которой тянулась бледная ниточка дыма. Содос тоже не предпринимал попыток возобновить разговор.
Он уже получил ответ на главный мучивший его вопрос. Для составления целостной картины происходящего и увязывания в единую цепь всех событий даже не потребовалось решать заумную головоломку. В самом деле, нельзя же всерьез считать головоломкой мозаику, состоящую всего из двух частей. Один плюс один дает два, и здесь вряд ли возможны какие-либо разночтения.
Попрощавшись с Сержем, Содос нырнул в освещенную дверь бара. Машина к этому времени уже растворилась в темноте. Поневоле начнешь дорожить каждой минутой сна, когда вставать приходится уже через пять часов после отбоя. Содос пока еще не перестроился на местный ритм жизни и сомневался, что сможет быстро заснуть, тем более, после такого количества приключений, умудрившихся втиснуться в один день. Подумать только, еще сегодня утром он сидел в мягком кожаном кресле дальнего лайнера, вынырнувшего из подпространства неподалеку от Мохарры.