— Успокойся. Что ты придумываешь? Как я могу забыть про тебя?
Она смотрела в его лицо, правда, перед глазами всё расплывалось от слёз, но даже так заметила и поняла, что он напуган.
Чем напуган? Её слезами? Обычно он злился, когда она начинала плакать.
— Однажды забудешь, — обречённо проговорила она. — Скажи мне правду, ты её любишь?
— Кого?!
— Жену. Она лучше меня?
Он закрыл глаза и вздохнул со смешком.
— Дурочка… — Саша лёг на кровать и уложил Вику рядом. Обнял и поцеловал в лоб, как маленькую. Вчера она мечтала об этом, прижаться к кому-нибудь… К нему прижаться, именно к нему, и поплакать. — Уйдёт она… Куда ты уйдёшь? Я тебя не отпускаю. Слышишь? Не отпускаю. Выдумщица… — Вытер её слёзы ладонью. — Ты устала просто. Хочешь, поедем в Питер? Просто так поедем, на несколько дней. Представляешь, восемь часов туда, восемь обратно и несколько дней вместе будем. Хочешь?
Он подозрительно волновался. Не обещал, не успокаивал, Вике казалось, что сам до конца не понимает, что говорит. Очень испугался её неожиданной истерики и готов был пообещать ей, что угодно. Лишь бы не плакала.
Вика кивнула. Пристроила голову на его плече и закрыла глаза. Всё ещё всхлипывала, но уже реже и не так надрывно. Высвободила из одеяльного кокона руку и положила Арбатову на грудь. Он накрыл её своей ладонью. Перевернулся на спину, устраиваясь поудобнее, подтянул Вику поближе.
— Поспи немного, время ещё есть.
Губы снова задрожали, она отвернулась, чтобы Саша не мог видеть её лица.
Сказал так, словно они это время крадут у кого-то.
А ведь и правда, крадут.
Она затихла, старательно следила за дыханием, но разве могла уснуть? Сашка довольно долго лежал, Вика понимала, что пошевелиться боится, видимо, решил, что она всё-таки уснула. А потом осторожно освободился от её рук и встал.
В душе зашумела вода, и притворяться смысла не стало. Вика поднялась с постели.
Понадобилось всего несколько минут, чтобы одеться и уйти…
**********************
— Зачем ты сбежала?
— Я не сбежала. Я ушла.
— Тайком.
— Ты бы не отпустил.
— Я тебя и так не отпускаю. Приезжай немедленно.
— Не могу.
— Вика!.. Вика, что ты делаешь?
— Ты не устал от наших игр?
— Нет.
— А я устала. Не хочу больше играть.
Пауза.
— Ты сможешь жить без меня?
— Я и с тобой не могу. Так какая разница?
— Скажи честно, ты опять играешь со мной?
— Мне нужно идти.
— Я не отпускаю тебя!
— Я тебе не нужна.
— Не смей вешать трубку!
— Мне нужно идти. Мы уезжаем.
— Вика!
…
— Пока, Саш.
— Опять дела? — Ростик вошёл в комнату и посмотрел с укором. — Ты обещала врачу, что будешь отдыхать.
— Я помню. — Вика слабо улыбнулась, посмотрела на мобильный телефон в своей руке, и нажала на кнопку. Телефон напоследок сыграл несколько нот примитивной мелодии, мигнул экраном и "умер". — Всё.
— Отлично. — Муж забрал у неё телефон и сунул себе в карман. — Как ты себя чувствуешь?
— Как? — Прислушалась к себе и кивнула. — Хорошо.
Ростик улыбнулся и погладил её по плечу.
— Молодец. Машина пришла, едем?
Вика задумалась, сложила руки на коленях и принялась разглядывать ковёр у себя под ногами, пытаясь справиться с волнением. Когда она вернётся из отпуска, ничего уже не будет по-прежнему. Она очень долго болела этим сумасшествием, а вот теперь выздоравливает. Собирается выздороветь.
Поднялась и улыбнулась мужу.
— Да… я готова.
Провожать их приехали её родители, по привычке суетились.
— Тебе нужно отдохнуть, — говорила мама. — Бледная такая. Ты себя вымотала. Ты витамины взяла, которые врач прописал?
— Взяла, мама, конечно.
Рейс, как назло, задержали, и Вика начала томиться, постоянно кидала нетерпеливые взгляды на табло информации. Хотелось, наконец, улететь. Казалось, что пока она здесь, пока кто-то неизвестный оттягивает момент отлёта, то и "новая" жизнь откладывается. Она очень устала, просто смертельно. Оглядываясь назад и понимая, сколько лет было потрачено на эту любовь — безумную, огромную, некрасивую и никому ненужную — становилось страшно. Слишком много ошибок и мучений.
Впустую?
Эта мысль убивала. Разве любовь, даже такая, может пройти впустую?
Наконец, объявили их рейс, начали прощаться с родителями, Вика обещала позвонить из отеля, обещала пить витамины.
— Вернётся она здоровой и счастливой, — пообещал Ростислав.
Она кивнула, подтверждая его слова. Махала родителям рукой от стойки регистрации и даже улыбалась.
Он схватил её за руку уже в последний момент и оттащил в сторону. Дышал неровно, видимо бежал, а на Вику смотрел зло.
— Не нужна, говоришь?
— Саша…
К ним уже спешил её отец с перекошенным от злости лицом, Арбатова он на дух не переносил. А Вика неотрывно смотрела в Сашкины злые глаза и даже забыла, как дышать.
— Ты на самом деле считаешь, что не нужна мне? А кому нужна? Ты сама хоть раз пришла ко мне? Хоть раз? Я приехал за тобой в Питер, а не Стас. Я приезжал раз за разом, но тебе было всё равно! Я делал всё, что мог! Не так делал? Ну, прости меня! — Он невольно повысил голос и всплеснул руками. — Я над тобой издевался? Ты сама над собой издевалась! Ты сама себе главный враг! Тебе же никто не нужен, кроме твоих страданий! Ты сбежала от меня со своим братом-идиотом, заступничек чёртов! А я искал тебя, как полоумный! Но ты захотела свободы! Разве я тебя удерживал?
— Саша, — Вика выдохнула его имя и на этом все слова закончились. Смотрела только на него, не замечала ни обеспокоенных родителей, ни мужа, который стоял в стороне, не понимая, что происходит.
— Что — Саша? Ты сама хоть что-нибудь сделала? Я тебе нужен был? Ты сбежала, а потом обиделась, что я женился! Ты сама не знаешь, чего хочешь! И кого ты хочешь! Меня или Стаса? Кто лучше?
— Замолчи, — попросила она.
Он сжал зубы с такой силой, что даже побелел.
— Я приехал на этот дурацкий курорт, когда ты по глупости замуж выскочила, — страшным, безликим голосом продолжил Арбатов. — Какого чёрта я туда поехал, до сих пор понять не могу. Я, — я! — нашёл тебя в Москве. Ни разу за все эти годы ты мне не позвонила, Вика. Ты играла в игры! Они отвлекали тебя от страданий по прошлой любви. Скажи, что это не так! Ты ничего не сделала… — обвиняюще закончил он. — Ни ради себя, ни ради меня. А сейчас опять бежишь… — Посмотрел с горечью и кивнул. — Беги. Далеко беги. Чтобы я больше никогда тебя не видел.
Слёзы застилали глаза, навалилась какая-то тяжесть, её поддерживал отец, испугался, наверное, что она в обморок упадёт.
Хорошо было бы упасть…
А он уходил. Сквозь пелену в глазах видела, как Сашка повернулся и пошёл прочь. Он даже не обернулся, чтобы посмотреть на неё.
Её уговаривали присесть, попить, чем-то махали на неё, а она просто стояла, молча вытирала слёзы и поражалась, какая же она дура.
Она ни разу ему не позвонила за все годы. Ни разу. У неё всегда был его номер, а она не звонила. Почему? Ждала, когда он позвонит. Ведь в этом случае можно было продолжать убеждать себя в том, что он лишь пользуется ею и на самом деле она ему безразлична. Очень долго себя убеждала в каких-то невероятных и страшных вещах. Она мучилась из-за того, что любила… Ведь казалось, что любовь — это так сложно, так больно, требует столько сил…
Его нигде не было. Вика выскочила из зала, огляделась и бросилась к выходу. Вот только не было Арбатова нигде.
— Саша, Сашка… — бормотала себе под нос его имя раз за разом, натыкалась на людей, свернула не туда, но всё-таки выбежала на стоянку и снова принялась оглядываться. Арбатов твёрдой походкой шёл по стоянке, и она закричала: — Саша!
Он остановился, но не обернулся.
— Саша…
КОНЕЦ