— Завтра же сделаю дубликаты своих ключей…
— Как хочешь, — безразлично сказал Скотт.
Они не смотрели друг на друга, уж слишком очевидной была их обоюдная радость от этой небольшой революции в их отношениях.
— Ох! — внезапно выдохнула Джуди после паузы. — Ох, я же сегодня не смогу! Прости! Завтра на работе совещание, и я должна быть в костюме… официальный стиль и прочая хрень… Так что придется поехать домой за вещами, а потом будет поздно…
Скотт жил далековато от Кингз-Кросс, где обитали Джуди и Салли.
— Но я постараюсь… — добавила она.
— Да нет, все в порядке. Я понимаю.
— Но ведь это же первый раз, когда… то есть, ты же мне только что дал ключи, а я… Я не хочу, чтобы ты подумал, что я не хочу, но…
— Джуди, все в порядке, — повторил он. — Я все прекрасно понимаю.
— Правда, понимаешь? Мне так неловко…
«Боже, — думала Джуди, — что я несу, кретинка! Делаю из мухи слона. Он сейчас решит, что я успела прилипнуть к нему, а значит, пора делать ноги…»
— Знаешь что? Ты как-нибудь закинь ко мне часть своих офисных шмоток, — предложил Скотт. — Твоя ночная рубашка у меня уже есть, и твоя зубная щетка тоже. По-моему, и дневная одежда лишней не будет. И проблема тогда снимется. Согласна? Сегодня же освобожу часть шкафа.
— Скотт! — Джуди наконец пришла в себя. — Хорошая мысль, — сказала она сдержанно. — Займусь этим в следующие выходные.
Вообще-то она с радостью занялась бы этим завтра, но «в следующие выходные» звучало не столь угрожающе.
— Вот и отлично.
— И ты тоже перевези ко мне часть своих вещей.
— Идет.
Они нервно улыбнулись друг другу.
— Джуди, дорогая моя, мы же с тобой еще и словом не перекинулись. — Это была Стефани Гуинн.
Джуди и не заметила, как она приблизилась, но в теперешнем состоянии она вряд ли бы заметила даже слоних на пуантах и в балетных пачках, если б им вздумалось ввалиться в галерею.
— Привет, Стефани! — неловко воскликнула Джуди.
В присутствии Стефани она всегда чувствовала себя не в своей тарелке. А также неуклюжей и толстой деревенской девахой. Она предпочла бы называть ее «миссис Гуинн» — обращаться к матери Мика по имени казалось ей жутким панибратством, но Стефани на этом настаивала, да и смешно было бы звать ее «миссис Гуинн», в то время как Салли обращается к ней исключительно по имени. Вот одно из множества отличий между рабочим и средним классом, которое Джуди так и не сумела объяснить Салли. Салли всякий раз отмахивалась и говорила, что надо вести себя проще, потому что никто об этом и не задумывается. Но Джуди-то задумывалась!
— Это мой Скотт, — сказала Джуди и поежилась в ожидании реакции на запретное слово. Она понимала, что ее страх иррационален — он ведь только что вручил ей ключи от своей квартиры, так чего еще тебе надо?
— Скотт! Очень приятно. Много о вас наслышана. От Салли, разумеется. Мик никогда не рассказывает мне о мужчинах. Он интересуется исключительно женщинами. Впрочем, вы, видимо, уже это и сами поняли.
Скотт невольно ухмыльнулся.
— Надеюсь, вы с нами отобедаете, дорогой мой? Я приглашаю всех в один милый французский ресторанчик, тут за углом.
— Увы, не могу, — с сожалением отказался Скотт. — Мне снова пора за работу.
— О, вы меня расстраиваете! Ты не сможешь переубедить своего друга, Джуди?
— Когда речь идет о работе, его никто не сможет убедить, — буркнула Джуди.
— Боже, какая жалость. Ну что ж, может, в следующий раз? Джуди мне очень нравится, и мне не терпелось познакомиться с вами.
— Джуди и мне чуточку нравится, — улыбнулся Скотт и быстро поцеловал Джуди. — Простите… Мне действительно пора.
— Может, приедешь, если закончишь пораньше? — предложила Джуди.
— Ладно. Позвоню на мобильный. Извините, что не могу принять ваше приглашение, — церемонно сказал Скотт и едва ли не поклонился.
— Какой милый юноша, — заметила миссис Гуинн, когда Скотт ушел.
— Да. — Джуди покраснела.
— А Софи все на улице, — вздохнула миссис Гуинн. — По-моему, я обязана еще разок попытаться зазвать ее сюда, пускай поговорит с гостями. Ведь для того и устраиваются открытия, чтобы публика познакомилась с художником. Бедная Моника просто с ума сходит. Признаюсь, я и сама озадачена. Софи всегда с таким энтузиазмом рассуждает о своем искусстве, я не понимаю, почему сегодня она такая неприступная… Должно быть, нервы.
И Стефани удалилась в облаке кашемира, шелка и дорогих духов. Джуди наблюдала через стекло, как она что-то говорит Софи. Но Софи дымила очередной сигаретой и равнодушно пожимала плечами. У Джуди сложилось впечатление, что Стефани сердится: ее жестикуляция становилась все эмоциональнее, она даже чуть ссутулилась — верный признак раздражения. Атмосфера за окном явно накалялась. Стефани принялась тыкать в Софи пальцем, та отшвырнула недокуренную сигарету и разразилась тирадой. Теперь уже художница размахивала руками, яростно трясла головой и что-то кричала. За сценой уже наблюдала парочка зевак.