Мексиканский завод строился с расчетом на сбыт продукции в США, что не оправдалось ни у мексиканских бюрократов, ни у Миттала. И Миттал захотел решить эту проблему просто: покупкой прокатного производства в самих США. Не срослось, хотя переговоры с владельцами Bethlehem Steel велись серьезные. Причина была проста: менеджмент не соглашался на замену ключевых постов индусами.
И, возможно, мексиканская покупка стала бы экономическим поражением Миттала, если бы не подоспевшая к тому времени приватизация в Канаде. В 1994 г. он приобретает в Квебеке государственную сталелитейную компанию Sidbec-Dosco, рентабельное и эффективное предприятие, работающее на DRI. Завод обошелся недорого: всего в $48 млн, но покупка была отягощена долгами в $190 млн. и на $80 млн. потянули инвестиционные обязательства. Поглощение было дружественным: из команды менеджеров-марвари в Канаду был переведен всего один «топ» на должность вице-президента по финансам, в качестве «смотрящего». Имея мечту приобрести заводы в США, Миттал старался не раздражать канадцев.
Завод был переименован в Ispat Sidbec Inc. и тут же был завязан на поставки DRI из Тринидада. Остается только добавить, что Канада — единственное место на планете, где Миттал не сокращал персонал.
В 1995 г. бизнес Миттала внедряется в Европу. В Германии он приобретает приватизируемый металлургический завод Hamburger Stahlwerke, принадлежащий администрации земли Гамбург, четвертый в стране производитель прутка мощностью в один миллион тонн. Продали ему завод дешево: всего за 20 млн. немецких марок. В Германии Миттал не стал стесняться и активно провел тринидадский сценарий санации предприятия от местного менеджмента и замещением его командой индусов-марвари и, конечно же, переименовывает фирму в Ispat Hamburger Stahlwerke AG.
Несмотря на быстрый рост империи Миттала и вхождение Ispat в десятку крупнейших мировых металлургических компаний, мировой бизнес-бомонд не стремился признавать его себе равным. Американские газеты писали о нем лишь как об «удачливом предпринимателе третьего мира», что Лакшми Миттала обижало. Может быть, именно потому с середины 1990-х гг. его стало заносить на откровенные авантюры, цель у которых была одна: стать самой большой сталелитейной компанией в мире.
Ровно 10 лет назад, прогнозируя одновременное появление на рынке множества недооцененных активов на захлестнувшей весь мир волне приватизации металлургической отрасли, Лакшми Миттал создает структуру «на вырост». На нидерландских Малых Антильских островах (офшорной зоне) он учреждает, принадлежащее только ему, частное предприятие LNM Group. (Что означает всего-навсего «Группа Лакшми Нивас Миттала».) И сразу, там же, регистрирует от нее 100-процентную «дочку» — LNM Holdings N. V. как площадку для парковки активов, купленных в других странах. Штаб-квартиры обеих организаций располагаются в Лондоне и Амстердаме, компании пиарятся как «англо-голландские», хотя вся прибыль оседает в офшоре, и в странах размещения штаб-квартир налоги с них не платятся. В обеих структурах Лакшми Миттал — председатель правления и президент.
В 1996 г. Лакшми Миттал за символический один ирландский фунт ($1,5) покупает убыточную государственную компанию Irish Steel, в которую были объединены при национализации все металлургические производства острова. Правда, приватизация была обременена принятием на себя долговых обязательств компании — 80 млн. фунтов и запретом в течение пяти лет сокращать персонал. После покупки Комиссия ЕС добавила еще и свои требования: не менее 10 % продукции продавать за пределами объединенной Европы, при полном запрете расширять производство. Тут ему пришлось туго: ни рабочих сократить, ни зарплату урезать, ни объемы увеличить, ни индусов в руководство протащить. Единственное удовольствие, которое получил Миттал от этого приобретения — это переименование компании в Irish Ispat Ltd.
Неудача, конечно, но уж больно хотелось индийскому магнату, перебравшемуся к тому времени на жительство из Сурабаи в Лондон, чтобы признали его бывшие колонизаторы «сахибом» или, по крайней мере, считали «за своего». После неудачи с попыткой купить контрольное участие в приватизируемой British Steel он в 1994 г. перерегистрировал в Лондоне свою индонезийскую компанию, чтобы иметь право называться британским предпринимателем. А когда и это не помогло, купил убыточный металлургический заводик в Кенте, который содержит за счет прибыли LNM Group.
Конечно, не мытьем, так катаньем, команда менеджеров-марвари в Irish Ispat появилась и местные кадры существенно потеснила. Удалось договориться с поставщиками лома — не продавать его за рубеж, а сдавать на местные заводы. Личные связи в Азии, где в бывших британских колониях сохранился дюймовый стандарт, худо-бедно наладили сбыт. Только вот прибыли, к которой уже привык Лакшми Миттал, Ирландия ему не обеспечила, надолго превратившись в постоянную «головную боль» и, что самое главное, двери в «высший свет» Лондона не открыла.
В 2001 г. Irish Ispat Ltd. инициировала ликвидацию завода в Хаулбовлине, и, по слухам, Миттал хочет найти покупателя на всю компанию, и, если это не удастся, то ликвидировать ее всю.
Вторая авантюра, годом раньше, неожиданно принесла коммерческий успех. Правительство Казахстана банкротило Карагандинский металлургический комбинат «Кармет» и искало инвестора, который бы поддержал предприятие хотя бы в рабочем состоянии, не допуская социального взрыва в г. Темиртау, где комбинат — предприятие градообразующее. Люди Миттала тогда рыскали по Казахстану в поисках дешевого коксующегося угля и «неожиданно набрели на предложение о покупке» комбината мощностью в 5 млн. тонн. Тут же перезвонили Лакшми Митталу о таком предложении, а «тот взял и сразу согласился». Сделка была оформлена в рекордные сроки — две недели. Цена вопроса составила $450 млн. Плюс обязательство содержать город. От обязательств по долгам комбината правительство Казахстана Миттала освободило. Такова официальная легенда. Но в 2002 г., в период «Стальгейта», ВВС обнародовала информацию о том, что структуры Миттала заплатили комиссионное вознаграждение в размере $100 млн, чтобы получить комбинат в Темиртау. В прямом эфире Йоханес Ситтард, бывший сотрудник империи Миттала, утверждал, что эти комиссионные были выплачены группе Kazakhstan Mineral Risers за посредничество с правительством Казахстана. Но это было уже потом, и никаких последствий данное разоблачение не имело.
Тринидадский сценарий был проведен в полном объеме, но с большей жесткостью. Предприятие переименовывается в Ispat Karmet Jsc., 25 индусов во главе с генеральным директором Ispat Mexicana Маллаем Мукхерджи десантировались в Темиртау, местный менеджмент вышвырнут на улицу, 10 тысяч рабочих уволено, средняя зарплата — $200. Город (гостиницы, рестораны, электросети, водопровод. и даже трамвай) оказался в собственности компании. Все при полной поддержке президента Назарбаева, с которым Лакшми Миттал регулярно встречается
Вместе с комбинатом под контроль Ispat Karmet попали 15 близлежащих угольных шахт с зарегистрированными запасами угля в 1,7 млрд тонн, что позволило не зависеть от поставщиков кокса. Уровень производства достиг 3,6 млн. тонн. 95 % продукции экспортируется в Китай, Россию, Узбекистан и Иран.
Необходимо отметить, что производство в Темиртау — единственное, которое Миттал не стал реорганизовывать в мини-заводы Он даже сохранил там доменное производство. Ispat Karmet полностью выламывается из модернизационной технологической политики Миттала, однако, несмотря на то, что до ближайшего морского порта (Актау, Каспийское море) более 1000 км, Karmet стал в группе Миттала основным генератором прибыли, В империи Миттала Ispat Karmet занимает 12 % всего производства группы и 7 % ВВП Казахстана и является, по словам самого Миттала, «жемчужиной в короне империи группы компаний LNM».