Одновременно начали агрессивную экспансию по поглощению золотодобывающих активов и другие канадские и американские компании. Golden Knaiht Resources — в Гане, Sutton Resources — в Танзании, Orezone Resources и Sahelian Goldfields — в Буркина-Фасо, Semafo Gold — в Гвинее, IAMGold — в Мали. Австралийская Delta Gold поглощает производство золота в Зимбабве, где поставила мировой рекорд издержек производства $130 за унцию, и на острове Папуа; Gold Mines получила лицензию на добычу золота на острове Сардиния (Италия).
В сферу интересов «золотого картеля» попала не только Африка. Агрессоры с интересом смотрели на постсоветское пространство, где падение цены на золото привело к стагнации золотодобывающей отрасли. Самые активные из них сумели закрепиться на этом рынке: Placer Dome разрабатывает Наталкинское месторождение в Магаданской области, Goldbelt Resources уже имеет 25 % Казголдского месторождения и 75 % Ленинагорского полиметаллического комбината, New Mont Gold — вошел в половинное участие с правительством Узбекистана на богатейшем Заровшанском месторождении, которое теперь СП «Заровшан-Голд» (где используя современные технологии добыла 13 тонн золота только из старых советских отвалов), High River Gold — контролирующий акционер «Бурятзолота».
Падение цен на золото очень сильно ударило по промышленности ЮАР, традиционного лидера золотодобычи в мире — из 11 крупнейших мировых золотодобывающих компаний три зарегистрированы на бирже в Йоханнесбурге. И им особенно пришлось потрудиться над снижением издержек, несмотря на то, что глубина шахт достигла 3,5 километра! Крупнейший мировой производитель — юарская Anglo-American Corp. в качестве зашиты от возможного враждебного поглощения осуществила структурную перестройку и консолидировала активы. Все ее предприятия, зарегистрированные в ЮАР, объединены в единую компанию Anglo Gold. В 1998 г. в свою очередь Anglo Gold слилась с Minorco, затратив на это $500 млн. И теперь добывает золото не только в ЮАР, но и в Аргентине, Бразилии, Мали и Намибии, В 1999 г. Anglo Gold приобретает австралийскую компанию Acacia Resources и выходит на австралийскую фондовую биржу. В 2000 г. Anglo Gold провела вертикальную консолидацию, купив за 55 млн. рендов 25 % акций Ого Afrika — самое крупное ювелирное предприятие в ЮАР, имеющее совместное предприятие с итальянской фирмой Filk SpA of Italy, крупнейшим в мире производителем золотых цепочек. Сохранить компанию от враждебного поглощения владельцы смогли, лишь только превратив ее в ТНК и пустив в акционерный капитал тех же агрессоров.
Но не всем так повезло. В июне 2000 г. произошло слияние южноафриканской компании Gold Fields с канадской компанией Franco-Nevada Mining Corp. Новая компания, возникшая в результате слияния, получила название Gold Fields International (GFI) и главный офис… в Торонто. Она стала четвертой по капитализации среди золотодобывающих компаний после Barrick Gold Company, Anglo Gold и New Mont Mining Corp., третьей по объемам добычи (4,4 млн. унций) после Anglo Gold и New Mont Mining Corp. и второй по запасам после Anglo Gold.
В результате этой мировой атаки агрессоров всем золотопромышленникам в мире, чтобы остаться на плаву и не быть поглощенными транснациональными монстрами, пришлось в срочном порядке сокращать издержки производства. Если в 1997 г. только 35 % золота было добыто по себестоимости ниже $300 за унцию, то уже через год на этот параметр рентабельности вышли 98 % мировых производителей золота.
Но даже удачливых агрессоров состояние вещей на золотом рынке не устраивало. Тот же глава Barrick Gold Company в 1997 г. посетовал на конгрессе золотопромышленников, что производитель не может влиять на ценообразование и «рынком вертят центральные банки и инвестиционные фонды, контролируемые личностями вроде Джорджа Сороса. Они изменяют географию рынка золота, сдвинув его с запада на восток, где благодаря культурным традициям золото еще сохраняет свою привлекательность». Это были слова пророка: сегодня одна лишь Индия потребляет четверть всего продаваемого в мире золота. Это столько же, сколько потребляют США вместе со всеми странами Европы. А Индия, совместно с Китаем, Пакистаном, Японией, Южной Кореей и другими странами Юго-Восточной Азии потребляют уже половину поступающего на рынок золота.
Перелом в тенденции падения цены на золото наступил в мае 2001 г., когда GATA собрала в южноафриканском городе Дурбане представительную международную конференцию, где и обнародовала приведенные выше соображения и факты. С этого времени золото стало дорожать. И, судя по всему, этот рост становится долгосрочной тенденцией. Тому есть много причин. Это и то, что спрос на золото только растет и не покрывается добычей. Прогноз роста таков, что тройская унция не только преодолеет порог в $600, но сможет достичь цены в $1000 уже в недалеком будущем. И в том, что американский доллар, после введения наличного евро, стремительно дешевеет по отношению к основным валютам, и все менее рассматривается как незыблемая мировая валюта и мировой резервный актив. И в том, что экономика США после краха Dow Jones все больше вызывает опаску у инвестора. И в том, что дефицит бюджета США превысил немыслимую цифру в $500 миллиардов. И в том, что правительство США наглядно показало, что для создания благоприятных условий для своей экономики оно не остановится перед применением военной силы.
Другими факторами может служить то, что когда в 2002 г. в Японии отменили государственные гарантии сохранности частных вкладов, последовал мощный переток сбережений в золото, которое японцы стали скупать десятками килограммов. Продажи золота частным лицам в Японии увеличились за последний год в 10 раз и достигли 25 тонн.
Добыча же золота в таких традиционных районах, как ЮАР, где глубина разработок достигла 3500 метров, а золотая жила существенно истончилась, резко пошла на убыль, а производители существенно снизили объем хеджирования. Инвесторы же, желая пополнять свои портфели только надежными и проверенными активами, все меньше идут на риск освоения неразведанных месторождений.
В западных экономических и научных кругах все громче заговорили о восстановлении денежных функций золота, так как оно не только помогает диверсифицировать золотовалютные резервы в условиях ослабления мировой валюты, но и не зависит от международных кредитных отношений, тем самым обеспечивая финансовую безопасность страны, являясь страховым инвестиционным ресурсом на случай кризиса валютной системы. К тому же золото, хранящееся в центробанке страны, невозможно «заморозить» или поставить под международный валютный контроль.
Подстегнул такие настроения и крах хеджевого фонда Long-Term Capital Management (США), руководимого нобелевским лауреатом Шолзом, который при собственном капитале в $2,2 млрд оперировал по всему миру свыше $1,5 триллиона. На каждый доллар собственного капитала у него приходилось до $60 заемных средств. Опасность системного финансового кризиса была так близка, что спасение Long-Term Capital Management пришлось организовывать Федеральной резервной системе США. Но даже после этого по финансовым рынкам прокатилась паника, которую удалось погасить лишь после того, как ФРС в срочном порядке в течение полутора месяцев трижды понизила ставки рефинансирования. Крах этого фонда заставил аналитиков задуматься над тем, что от двух до четырех тысяч инвестиционных фондов одновременно спекулируют по всему миру. Их спекуляции приводят к финансовым кризисам, подобно азиатскому кризису 1998 г., и системы защиты от рисков, порождаемых ими, нет.
Как только появилась тенденция к росту мировой цены на золото, то многие отечественные банки страны развернулись лицом к производителю. Но и до того, робкое кредитование под сезонную добычу началось еще в 1998 г.
В 2001 г. уже более двух третей добытого в стране золота было куплено девятью банками (Сбербанк, Внешторгбанк, Альфа-банк, Номос-банк, Росбанк, Банк Москвы, Менатеп-Санкт-Петербург, «Авангард» и «Зенит»).
Резкий поворот банков к золотодобытчику объясняется не только тем, что они имеют устойчивый и прогнозируемый объем спроса на продукцию, отсутствием конкуренции со стороны западных финансовых институтов, затрат на рекламу и маркетинг, сколько поворотом отечественного законодательства в сторону либерализации золотого рынка и росту цен на золото. В позапрошлом году вслед за Внешторгбанком и другие банки стали переходить от сезонного кредитования к среднесрочному: на 2–4 года. Сами же кредиты существенно подешевели и составляют конкуренцию тем кредитам, которые предлагают (обычно под 14–16 % годовых в $) иностранные «стратегические инвесторы». Отечественные же банки не останавливаются на достигнутом и переходят к прямым инвестициям в отрасль на долевом участии. Отрадная тенденция, если учесть, что добыча одной тонны золота дает прямо или косвенно работу одной тысяче человек.