В отсутствие на воле «мастера финансового доения» предприятий области, его империю моментально растащили по кускам остальные «преображенцы». Но Паше удалось в несколько месяцев вернуть большую половину утраченного. Несмотря на то, что со спиртзаводами ему пришлось окончательно расстаться, Федулев остается ярчайшей личностью уральского передела собственности и надолго останется персонажем местного бизнес-фольклора.
Баков, известный на всю страну лидер левофашистской (в итальянском толковании этого термина) организации «Май», был при губернаторе идеологом Уральской республики и даже успел от имени областного правительства заказать в Европе наличную валюту нового государства — «уральский франк» в достаточном для хождения по области количестве. Он получил в феодальное «кормление» Серовский металлургический комбинат.
Россель принял область не в лучшем состоянии. Устав ее, мягко говоря, странный. Есть Свердловская область и в ней столица — Екатеринбург. В столице — мэр, независимый и враждебный губернатору. Остальная территория — муниципальные образования в границах советских сельских районов! Плюсы были в том, что вся социалка висела на муниципалах, и у губернатора от нее голова не болела. Минус в том, что муниципалитет не входит в структуру государственной власти и от нее независим. Соответственно — неуправляем.
Любимец губернатора и генератор идей, Баков, выдвигает идею Уральской республики с новой конституцией, под Росселя. Уж на что Ельцину было все «до фени», но тут он увидел в уральском «сепаратизме» подкоп под собственный трон и Росселя «нагнул». Республика не состоялась. Уже отпечатанные «уральские франки» заменяли отсутствующие в городе Серове рубли вплоть до того момента, как оттуда Бакова выставил Андрей Козицын, скупивший 48 % акций АО «Завод им. А. К. Серова» у его отчаявшихся собственников, которых Баков не подпускал к заводу на выстрел.
Но пока не появился Козицын, была у Бакова с губернатором большая любовь. Баков для того, чтобы найти для губернатора управу на муниципалитеты, создает псевдопролетарскую организацию «Май». (Все баковские штурмовики числились рабочими серовского завода.) Исключительно для «силового диалога с властью». Баков эффективно решает нужные губернатору вопросы, занимая своими штурмовиками кабинеты глав муниципалитетов, попутно пробивая выплату пенсий. Сопровождалось все большим пиаровским треском «социальной защиты населения». Областная милиция не вмешивалась.
На муниципальных выборах 1998 г. «Май» решительно отодвинул коммунистов от электората, и Баков почувствовал за собой силу не только сортировать местных бизнесменов на «ангцев и козлищ» в зависимости от взносов в партийную кассу, но и, попутно, прихватывать предприятия «врагов народа» силами штурмовиков «Мая». «Враги» сопротивлялись. Но силы были неравными. И сопротивление с каждым разом становилось слабей.
Но ему показалось мало «кормиться» только с Серова и «попутной мелочевкой», потому как другие «преображенцы» имели большие феодальные корпоративные держания от сюзерена.
Рассказывают так… Баков потребовал увеличить свой феод и отдать ему в «кормление» Нижний Тагил. Покладистый «дедушка» решительно отказал на том основании, что с него кормится «Таня». Но Баков — перец крутой и его какой-то там «Таней» не обескуражить:
— Давай кинем, — предложил он.
— Пацан, ты кого кидать собрался?! — возмутился сюзерен.
— Я — пацан? Да? Я тебе покажу пацана! — обиделся верный Баков и дверью хлопнул.
Может это всего лишь местный анекдот. Но вскоре появились статьи в прессе с заголовками: «Хайль, Россель!». А на губернаторских выборах 1999 г. ставленник «Мая» — Бурков занял второе место с минимальным разрывом от Росселя. «Май» действительно показал себя силой.
После выборов началась война. «Преображенцы» раскололись. А областная власть «прессовала» «Май» по полной программе весь 2000-й и 2001-й год. Серовский комбинат был возвращен законному собственнику силами ОМОНа. Затем долго распутывали юридические «заморочки» с выводом производственных активов с АО «Завод им А. К. Серова» на подставные баковские фирмы. Но Баков — непотопляемый броненосец промышленного феодализма — не только не затерялся на уральских просторах, а занимает второе место в иерархии селезневской «России». Богатый опыт перенесения на русскую почву идей капитана Рэма, видимо, востребован нынче как бронепоезд на запасном пути.
В своей богатой практике «русского М&А» Федулёв и Баков пересеклись всего один раз. В 1997 г. Федулёв решил жениться. Как положено «новому русскому», да еще с уральскими корнями — с демидовским размахом. Достаточно сказать, что на всех контролируемых предприятиях рабочим раздали по «премиальной» бутылке водки: выпить за молодых. И вот когда «мерседесы» с ленточками и мишками остановились в Екатеринбурге у Дворца бракосочетаний, дорогу преградил «взмыленный» мотоциклист с черной вестью: Баков захватил Качканарский ГОК.
Выкинув из «мерседеса» невесту, Федулёв в смокинге, бабочке и лаковых штиблетах дал приказ водиле «Гони!». Гнали все 280 километров на предел брабусовского тюнинга. К концу дня Паша стоял лаковыми штиблетами в луже около заводоуправления в Качканаре. Баков возвышался на крыльце в камуфляже и американских армейских «говнодавах» и спокойно курил, глядя на него с высоты.
Федулёв, поправив бабочку, сделал пальцами «козу» и с нажимом сказал:
— Слухай, Антоха, я тебе как депутат депутату говорю: канай отсюда!
И, несмотря на то, что Федулев был один, вооруженный только распальцовкой, а Баков с группой до зубов вооруженных «майских» штурмовиков, после короткой «терки» «майцы» загрузились в свой транспорт и «покапали» домой. Репутация.
Москва, 2003 г.
Все хорошее о Дерипаске
Не успело выйти первое издание этой книги, где я вскользь оговорился о технологии, скажем так, «встречного пала», чтобы погасить вал компромата на работодателя, как меня буквально замучили знакомые «Покажи, да покажи…», как будто у меня трусы в горошек. Поначалу я каждого персонально посылал… на сайт Compromat.ru, где этот текст висит с 2000 г., но надоело. Оттого и решил вставить эту работу во второе издание книги, ну… как образец хорошей пиар-работы в области репутационного менеджмента
Идея эта вряд ли бы родилась, если бы не один обиженный Дерипаской чиновник, которого Борис Ельцин сначала назначил своим представителем в Хакасии, а потом снял с этого поста «за однократное нарушение трудового законодательства». Что там было на самом деле между «глазом» Ельцина и директором Саянского металлургического завода — неизвестно. Версий множество и все разные, но г-н Стрига, отпраздновав миллениум, возбудился и, «взгрызя обиженку», стал осаждать федеральную прессу и Интернет своими писаниями в жанре пасквиля, где Дерипаска, как говорили наши предки, «подвергался поруганию»
И родилась в моем разговоре о Стриге с Евгением Ивановым эта идея «встречного пала». Взять все уже известные и опубликованные факты, ставшие достоянием общественности, вне зависимости соответсвуют они правде или нет, и написать самим компромат на шефа, так сказать «в одном флаконе». Поелику отечественный журналист существо ленивое и нелюбопытное, то он всегда пойдет брать информацию из того источника, где она лежит вся, а не по частям. Итак, этот материал мною был написан за два дня, и еще две недели его правили, потому как шеф, читая на себя пасквиль, постоянно требовал: «Убрать абсолютно все намеки на комплиментарность» и «побольше поносности в выражениях»
Дьявол как всегда в деталях. Не в самих фактах, а в той логической цепочке, в которую они выстроены В материале сознательно не поставлена смысловая точка — это был оставлен простор для игры воображения читателя, потому как вывод навязанный всегда менее ценный, чем тот, до которого человек дошел сам, хотя бы его к этому и за ручку подвели, но последний шаг он сделал сам. И стал бы этим горд.