В дверном проеме стоял великан. Я, честно, давно не видел такого странного человека. Его спутанные черные волосы сплетались с не менее спутанной бородой.
Но мой страх быстро пропал, когда я осознал то, кто это может быть. Видимо, за мной пришли.
— Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да… устал я…
Великан шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли.
— Ну–ка подвинься, пузырь, — приказал незнакомец.
Дадли взвизгнул и, соскочив с софы, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери и спрятался за нее. Тетя Петунья в свою очередь шагнула за спину дяди Вернона и пугливо пригнулась, словно надеялась, что за мужем ее не будет видно.
Мне определенно нравится этот великан.
— А вот и наш Гарри! — удовлетворенно произнес он, увидев меня.
Я всмотрелся в свирепое, страшное лицо, скрытое волосами, и увидел, что его глаза–жуки сузились в улыбке.
— Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — сообщил великан. — А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза матери.
— Вы знали моих родителей? — робко спросил я. — Не могли бы в рассказать мне о них? Мне никогда не удавалось хоть что–то раскопать про семью.
Дядя Вернон издал какой–то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперед.
— Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил он. — Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения!
— Да заткнись ты! — рявкнул великан — Говоришь, не слышал о родителях? А эти, — гость указал на Дурслей — Они тебе что, ничего не рассказывали?
— Нет, сэр, они сообщили только, что… — я уж было начал говорить, но был перебит дядей Верноном.
— Замолчи, щенок!
Великан протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол.
Дядя Вернон пискнул, как мышь, которой наступили на хвост.
Я, признаюсь, еще никогда не испытывал такого наслаждения, глядя на свою приемную семью. О, этот страх в их глазах я готов лицезреть вечно!
Боюсь, что я скоро стану главным злодеем волшебного мира, если продолжу так рассуждать.
— Да… Гарри, — произнес великан, поворачиваясь спиной к Дурслям. — С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой–чего… Может, там помялось слегка, я… э-э… сел на эту штуку по дороге… но вкус–то от этого не испортится, да?
Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Я взял ее дрожащими от волнения руками и поспешно открыл, хотя пальцы плохо слушались. Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!».
Боже, я чуть было не заплакал. Причем, я не знаю, от чего. Возможно, что от радости, ведь это мой первый нормальный подарок. Но возможно, что от небольшой досады, ведь мой первый нормальный подарок был вручен мне совершенно незнакомым, кхем, великаном. Пусть и великан был из Хогвартса.
Я посмотрел на мужчину.
— Спасибо большое. Как вас зовут?
Великан хохотнул.
— А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.
Он протянул огромную ладонь и, обхватив мою руку, энергично потряс ее.
— Ну так чего там с чаем? — спросил он, потирая руки. — Я… э-э… и от чего–нибудь покрепче не отказался бы, если… э-э… у вас есть.
Взгляд великана упал на пустой камин, в котором тоскливо лежали сморщенные пакетики из–под чипсов. Великан презрительно фыркнул и нагнулся над камином — никто не видел, что он там делает, но когда через секунду великан отодвинулся, в камине полыхал яркий огонь. Мерцающий свет залил сырую хижину, и я сразу почувствовал себя так, словно залез в горячую ванну.
Гигант сел обратно на софу, прогнувшуюся под его весом, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество. На софе появились медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой–то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе. Вскоре хижина наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на огне. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но как только он снял с кочерги шесть нанизанных на нее сосисок — жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок, — Дадли беспокойно завертелся.
Честно, я был удивлен. Даже в карманах Дадли столько еды редко увидишь. Плюс в основном, после долгого дня, вся еда раздавлена. А тут она целая и даже выглядит вкусно…