— А как? — ухмыльнулся парень.
— Как–как?! Нормально! — вампирша ходила туда–сюда вдоль магазина, нервно пыхтя.
— Так покажи! Я ведь не пойму совсем. — злорадство, ехидство и хитрость просто плескались в его голосе, но, похоже, альбиноска этого не заметила.
— А вот и покажу! — крикнула Лилит и присела рядом. — Слушай, Гарри. Есть предание одно. Гласит, что родятся в один год разные, но одинаковые люди.
— Что это значит? — я сузил глаза.
— То и значит, — кивнула альбиноска, доставая из какого–то ящика кусок пергамента. — Но это не конец. Там еще почти точно наша внешность описывается. Во, послушай:
Белее снега, багровей крови
Темнее тени, страшнее смерти
Умнее мира и льва рисковей
— Это почти нас не описывает. — утвердил я. — Таких много быть может.
— Нет! Только мы! — закричала Лилит.
— Как так? Много людей подходят под описание… Их сколько на планете–то… Семь миллиардов?
— Но не все волшебники! — настаивала альбиноска. — Да и заметь, Джек ведь последний в своем клане, как собственно я! И ты! — она поочередно показывала на нас.
Я резко задумался. А ведь мы и вправду идеально подходили. Лилит с белыми волосами и красными глазами. Джек действительно был весь черный–черный, да и страх он внушал немалый. А я… Я не могу сказать, что я глупый. Но не значит ведь, что умнее мира, да?
Хотя нет, я — самодовольный эгоист. Значит, еще как значит.
В то время Лилит пошла за той самой реликвией куда–то вглубь магазина. Ее белые волосы, что доходили до поясницы, сейчас были небрежно завязаны в хвост, который чуть–чуть покачивался, когда его хозяйка ходила.
Я услышал приглушенное хихиканье и перевел взгляд в сторону звука. А он, между прочим, исходил от Джека.
— Ты чего? — спросил я.
— Ею так легко управлять… — ухмыльнулся он, а после мягко добавил: — Глупая… А ты на какой факультет хочешь поступить, Гарри?
— Наверное, на тот же, что и вы. За последние пять минут я понял, что без вас скучно будет, — неловко засмеялся я.
— Нашла! — Лилит резко вошла обратно в комнату, держа в руках три декоративные коробочки из дерева. Она положила их на стол и заговорила: — А теперь, Джек, объясни Гарри то, как мы их выбирать будем!
— Почему я? — поинтересовался брюнет.
— Потому что я не смогу, — заверила альбиноска.
— То есть ты признаешь, что настолько слаба и немощна, что даже не можешь ничего толком объяснить? — ухмыльнулся Джек.
— Гарри, я передумала! Давай, я тебе все объясню! — затараторила вампирша.
Я почему–то чувствую себя лишним в этой сумасшедшей компании.
— Гарри, ты слушаешь? — меня легонько затрясли за плечо. Я на миг забылся, кажется, она должна была сказать что–то важное о палочках. — Говорю, держи свою руку по очереди над каждой из коробочек.
— И что будет? Почему нельзя их открыть? — спросил я.
— А ты попробуй! — засмеялся внезапно Джек, поправляя чуть–чуть сползшие бинты. Я пожалел, что не посмотрел на него секундой раньше. Возможно, увидел бы, что под ними.
Мне пришлось взять в руки одну из деревянных коробочек, но вот открыть не получилось. Узорчатая и, пожалуй, старая коробка не желала поддаваться никакому натиску.
— Понял теперь? — спросила Лилит, я кивнул. — Ну, значит, делай так, как я сказала.
Я поднял свою руку над первой коробочкой, затем над второй, а когда дело дошло до последней, то руку охватил жар. Нет, не то чувство, когда летом кондиционер сломался, нет.
Просто моя рука загорелась.
POV ZELEL
Никогда не думал, что там, где я живу случится пожар! Каким макаром этот юнец додумался поджечь себе руку? А если бы со мной что–то случилось? Господи, почему я связался с этим шкетом?
А все ведь так хорошо начиналось…
Спешл. Часть 1
POV ZELEL
Господи, а ведь все так хорошо начиналось…
Я родился маленькой змейкой недалеко от города Хабаровск, что на дальнем Востоке России. Маму свою я не знал, как и всех остальных членов моей семейки, так как в первый же день, что я вылупился из яйца, я увидел не лес, не город и даже не озеро. Я увидел лицо какого–то маленького паренька лет девяти, который прихватил меня с собой, заявив своей няне, что на тот момент была с ним, что будет обо мне заботиться.
Я, конечно, доволен не был, но поделать ничего не мог. Кусаться в том возрасте я пока не умел, да и не ядовит я.
Недельку я был у мальчишки, чьего имени так и не запомнил. Но могу точно сказать, что имя мне он дал дурацкое. Звал меня Япошкой.