Я рассмеялся.
— Он ведь шутит? — пробормотал я, повернувшись к Лилит.
— Вряд ли, — говорит мне она.
— А теперь спать. Рысью — марш! — весело крикнул директор.
Мы, возглавляемые старостой, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и спустились вниз по мраморной лестнице.
Но когда мы уже подходили к гостиной Слизерина, кто–то схватил меня и Лилит, идущих в самом конце толпы, и потащил за угол…
Часть 27
Все, что я увидел перед тем, как отключился, было напуганное лицо Лилит и знакомый фиолетовый тюрбан, чей владелец усыплял меня каким–то заклинанием.
Когда я проснулся, вокруг была темнота. Я ощущал, как затекли руки и ноги, привязанные к стулу, на котором я сидел. Чуть позже я понял, что чернота вокруг меня — это не отсутствие света в комнате или где я там был, просто на голове был тканевый мешок, мешающий мне дышать более–менее нормально.
— Ну и как себя чувствует великий Гарри Поттер? — знакомый насмешливый голос, чьего владельца я легко узнал.
— Квиррелл? — прохрипел я, ужаснувшись от звучания собственного голоса.
Свет внезапно ударил в глаза. Я зажмурился, пытаясь привыкнуть к такой перемене.
Это, конечно, был большой и красивый зал, но я сейчас слишком боюсь, чтобы разглядывать его полностью.
Послышался другой голос. Этот очень отличался от Квиррелла.
— Мальчишка знает, где камень… Заставь его сказать… — страшный, ужасающий и пробирающий до мурашек тембр.
— Разумеется, — Квиррелл криво улыбнулся. — Повеселимся, Гарри?
Ужас охватил меня всего. Мне казалось, что я упаду в обморок. Раньше у меня хоть был выход, а сейчас руки связаны. Буквально.
— Меня скоро начнут искать! — я хватался за жалкую последнюю нить, что у меня осталась.
— Не начнут, Поттер, — мужчина начал подходить. — Я всем сказал, что у меня есть важный разговор к тебе и твоим дружкам. И, конечно, все поверили б–б–бедному за–за–заикающемуся п–п–профессору Квирреллу.
Квиррелл явно издевался, копируя собственное заикание. А меня будто окатило холодной водой. Никто не станет искать. Почему я не додумался сказать кому–то вроде Хагрида или Дамблдора о том, что этот гад намеревается сделать? Почему я был таким идиотом?
Стоп, он ведь только что сказал «твоим дружкам», да?
Только сейчас вспомнил, что Лилит тогда тоже затащили за угол. Черт! Черт! Черт!
— И если ты будешь хорошим мальчиком, Поттер, и расскажешь мне о философском камне то, что знаешь… Я не трону тебя, эту белобрысую девку, змею, которая пряталась у тебя под рукавом, и незаметного паренька.
Ощутил, что Зелела действительно нет рядом.
Как так? Джек ведь сильный, Лилит тоже… Хотя что они могут в действительности? Просто первокурсники, какими бы крутыми они не казались.
Следующие пару часов я помню плохо.
Квиррелл достал нож, подходя ко мне с безумным выражением лица.
— Поиграем, Поттер…. — шепчет он, и в следующий миг я чувствую жуткую боль в области плеча.
Эта тварь воткнула мне нож в плечо, заставив меня мучительно кричать. Квиррелл вытаскивал лезвие, а после вновь вводил в свежую рану, довольствуясь моим криком и выражением агонии на лице.
Я корчился, пытался вырваться, но руки и ноги были крепко привязаны к металлическому стулу, который было невозможно сдвинуть с места.
— Где философский камень, Поттер? — задает мне вопрос Квиррел, в очередной раз вытаскивая нож из плеча.
А что мне было ответить? Я ведь и вправду не знал. Так что промолчал, не имея сил даже на то, чтобы пошевелить губами.
Через секунду боль пронзила пальцы левой руки, чью кожу срезали, словно яблоко.
Я кричал, плакал, вырывался, но ничего не помогало. Сволочь наслаждалась моими муками.
— А ты думал, что в сказку попал, Гарри, да? — ухмыляется он, водя лезвием по правой руке.
— Нет, пожалуйста, не надо! — молил я, глотая слезы.
— Только если скажешь, где философский камень, — утвердил Квиррел, а я вскрикнул, ощутив как лезвие ножа заходит мне под кожу.
— Я не знаю! — кричу. — Я не знаю!
А после захожусь диким воплем, ощущая, как холод проходится по голым мышцам.
Время для меня будто остановилось. Сколько я уже тут? Час? Два? Кажется, что вечность.
В очередной раз отключаюсь от шока, боли и переутомления. Глупо надеяться, что кто–то спасет. Квиррелл придумает даже то, чем можно будет переубедить всех.
Мне никто не поможет.