Становилось все страшнее. Я оглядывался назад чуть ли не каждую секунду. Мое громкое и сбившееся дыхание было единственным, что можно было здесь услышать. А где я, собственно, был? Темный и ужасный коридор, наполненный молочным туманом. Наверное, так бы я описал это место.
— Черт, — в очередной раз шикаю я, не впервые натыкаясь на стенку перед собой. — И что ты от меня хочешь, а?
Этот вопрос я тоже задаю не в первый раз, ни разу не получив ответа, но вот сейчас все было несколько по–другому.
Ты, может быть, и мальчик, который выжил, Гарри. Но еще ты мальчик который никогда не существовал. И то, что когда–нибудь ты просто растворишься — дело неизбежное.
Я остановился и сел на пол, в панике закрыв ладонями уши. Не хотелось слышать.
Я растворюсь? Я‑то? Даже не умру, а растворюсь. Просто тихо уйду из этого тела, даря место ему.
— Это больно? — тихо спрашиваю я у пустоты.
Чувствую, как холодные руки обнимают меня за плечи и встречаюсь глазами с моей иной личностью. Его зеленые очи вновь осветили мне темноту.
— Да, — кивает он, — но не сейчас. Если бы то было скоро, стал бы я тебя звать, как думаешь?
— И что ты хочешь, чтобы я тут делал? — я показал рукой на то, что нас сейчас окружало. Стены, туман, мрак. А мой собеседник только усмехнулся.
— Найди выход. Если не найдешь, то тело станет моим.
— Выход? Ну, и где тут выход? — я почувствовал настоящую безнадежность.
— Синяя дверь, Гарри. Но не думай, что там все закончится, — он сказал это и исчез. Исчез так же неожиданно, как появился.
А я встал на дрожащих ногах и поплелся на поиски этой синей двери. Ну, и как я увижу хотя бы что–то, похожее на выход, в таком густом тумане?
Вот же…
— Черт! Черт! Черт! — громко кричу я, пиная очередной тупик ногой. Хотелось спать, есть, а тем более пить. Думаю, что сдохну через два–три дня тут. Кстати, а сколько времени прошло уже?
Я не знаю. Теперь уже ничего не знаю.
— Я — мальчик, который выжил. Я — мальчик, который выжил, — твердил я себе, пытаясь вернуть хоть что–то, похожее на надежду. Но отчаяние то и дело давало о себе знать.
<i>Ты–мальчик, который никогда не существовал,</> — твердило оно.
Эхом разносился жуткий хохот, напоминая, что я тут вовсе не один, что меня ждут вещи страшнее голода и усталости.
А я, дрожа, иду вперед, уже не надеясь наткнуться на эту синюю дверь.
Боже, как хочется жить.
Часть 34
Горечь бы уже давно захлестнула меня с головой, если бы не эта надоевшая самоуверенность. Ох, я обязан ей жизнью, но в то же время, если бы она не была у меня такой сильной, я бы сейчас не блуждал по темным коридорам, укутанный туманом со всех сторон.
Мне кажется, что я тут больше двух суток. Где–то через три–четыре часа после того, как я в последний раз видел свою зеленоглазую копию, я заметил, что больше не чувствую ни голода, ни жажды. Только мне холодно так, что уж лучше было бы сдохнуть в первый же день от нехватки воды.
Я в очередной раз поворачиваю невесть куда, одновременно пытаясь растереть ладошками замерзшие части тела. Зубы стучали так, что мне казалось, они скоро сломаются друг о друга.
Я ведь такой жалкий… Кто я, волшебник? Спаситель? Мальчик, который выжил? Ха! Не смешите. Я всегда–всегда был самым обычным. Даже меньше, чем обычным. Я ведь Гарри, просто Гарри.
Вновь тупик.
А есть ли мне вообще смысл отсюда выходить? Может, миру будет лучше без меня? Может, всем больше понравится моя зеленоглазая копия?
Я разворачиваюсь. Иду назад, поворачивая в другую сторону.
Да, в последнее время у меня проблемы с тупиками. Если раньше я ровно шел, изредка сворачивая с пути, то сейчас каждую минуту у меня перед глазами встает толстая, массивная стена, подвластная, кажется, только богатырю.
Я не могу сломать такие стены. Я ведь Гарри, просто Гарри.
Несмотря на то, что я не чувствовал себя голодным, я ощущал еще и усталость. О, да… Холод и желание спать. Эти две простые вещи, которые я бы так легко решил, будучи не в этом месте, сейчас сводили меня с ума. Я не мог думать ни о чем, кроме того, как бы поскорее согреться. Глаза к тому же закрывались уже сами, вот только тело в холоде спать не могло.
Я вновь наткнулся на стену перед собой.
Не могу больше. Бери тело, разум, все! Дай мне согреться.
— Пропади все пропадом… — взвыл я устало оседая на пол. Обхватив колени руками, я тихо сидел, стараясь осмыслить дальнейшие действия. Мозг, вроде бы, пытался работать, но у него не выходило.