Они сидели тихо, не проронив ни слова. Сказать хотелось многое, спросить тоже. Однако им обоим так проще. Меньше знаешь — крепче спишь, а иногда новые открытия шокируют так, что там не только спать не выйдет. Там жить плохо выходит.
Тишину нарушал только тихий шелест пергамента и гул снаружи кабинета. Но блаженство не могло длиться. Проблемы не решаются в молчании, как бы им обоим этого не хотелось.
— Дамблдор правду сказал? — спросил зеленоглазый тише, чем говорил обычно.
Пауза была длиннее, чем в обычных разговорах. Перо Снейпа надавило на пергамент так, что тот с треском порвался. Гарри не дрогнул.
Был слышен детский щебет, строгий голос профессора Макгонагалл. Но это все за дверью. Внутри кабинета вписалось бы перекати–поле, которое показывают в каких–то дешевеньких фильмах.
Профессор Снейп шумно выдохнул, взглянув на мальчика.
— Кажется, да, — кивнул зельевар.
— Ясно, — тоже кивнул зеленоглазый.
А что он должен сейчас сделать? Броситься к нему на ручки с криком: «Папочка!»? Может быть, он должен еще и делиться с ним впечатлениями о первом дне школы? Ни у Гарри, ни у Снейпа так просто ничего не выходит. Это все слишком сложно для них обоих.
Зеленоглазый это прекрасно понимал. Поэтому в следующую минуту он тихо поднялся и пошел к выходу, кинув вслед только сухое: «До свидания.»
А Снейп порвал очередной пергамент.
Часть 47
Новое утро уже не приносило так много эмоций, как принесло первое. На Гарри навалилось слишком много проблем, чтобы вновь начать радоваться всему, что он видит.
Кровать тихо скрипнула, прогнувшись, а зеленоглазый медленно поднялся.
— Вставай, Джек, — сказал парень, одевая рубашку. — Тебе ведь не хочется опоздать на завтрак?
— Встаю–встаю, — кровать рядом скрипнула намного громче, отчего Гарри поморщился. Утро — не самое лучшее время дня.
— Травология? — устало выдохнул зеленоглазый, смотря на Джека. Тот только поправил бинты на своих глазах, а после ответил:
— Она самая.
Альбиноска с большими алыми глазами быстро подбежала к Джеку и Гарри, что были на подходе ко входу в столовую:
— Как спалось? — она, пожалуй, была единственной, кто являлся радостным человеком в такое время дня. Даже вечно позитивный Дамблдор явно выглядел уставшим.
— Мало, — ответил зеленоглазый. Джек только кивнул, соглашаясь, а потом широко зевнул.
— Кстати. У нас все никак не выходит поговорить, — девушка сложила руки в боки и грозно посмотрела на Гарри. — Сегодня хочу видеть вас обоих после уроков. Давайте в библиотеке.
— Да–да–да, — протянул Джек, — только дай нормально позавтракать.
За столом Слизерина было шумно. Дети галдели, обсуждая всевозможные пустяки, от чего у Гарри разболелась голова. Он, доев свой бутерброд, поспешно вышел из столовой, осознавая, что до урока у него еще целых двадцать пять минут.
Коридоры Хогвартса всегда были опасны своими лабиринтами и движущимися лестницами, неизвестно, куда они приведут, в какую чудную комнату вы попадете, что за чудовища могут там вас поджидать. Привидения, гуляющие здесь бывают не только добрыми, но и опасными для жизни, здоровья и вообще психики. Однако единственное, чего сейчас не хотел Гарри — потеряться.
Половицы еле слышно скрипели, обувь стучала о дерево, мантия шуршала при малейшем движении. Легкий запах пыли и лаванды витал вокруг. Воистину странное сочетание.
— Поттер, — зеленоглазый только недовольно фыркнул, услышав эту фамилию, но все же повернулся. Перед ним, сверля его черными глазами, стоял профессор Снейп.
— Я вас слушаю, — Гарри явно было неловко в его обществе. Северус чувствовал себя также. Семья не станет семьей за день, если до этого и вовсе ей не была. А эти двое слишком логичны, слишком холодны и слишком похожи, чтобы все было просто. Наверное, поэтому после достаточно долгой паузы профессор задал довольно глупый вопрос:
— У вас сейчас Травология? — было видно, как его губа чуточку дрожит. Рука сжимает книгу чуть ли не до боли в кончиках пальцев.
— Верно, — кивнул зеленоглазый, теребя
Снейп так не может. Глаза мальчишки слишком похожи на ее. Настолько сильно, что выдержать тут даже минуту у него просто не получится. Ярко–зеленый цвет, переливающийся на свету, словно ограненный изумруд. Завораживало, манило, притягивало. Но только не Снейпа. Его такой цвет отталкивает, заставляя часами вспоминать темно–рыжие волосы, пухлые губы, волшебную улыбку и глаза… Точно такие же глаза, что и у этого ребенка. Невыносимо.