— Вернон! О боже, Вернон!
Часть 6
Тетя и дядя смотрели друг на друга, кажется, позабыв о том, что на кухне сидим я и Дадли. Я был готов взвыть от негодования. Ведь они забрали мое письмо! Мое ПИСЬМО!
Правда, абстрагироваться надолго тете и дяде не удалось, потому что Дадли не выносил, когда на него не обращали внимания. Он сильно стукнул отца по голове своей узловатой палкой.
— Я хочу прочитать письмо! — громко заявил Дадли.
— Это я хочу прочитать письмо, — возмущенно возразил я. — Это мое письмо, которое написали и прислали мне.
— Пошли прочь, вы оба, — прокаркал дядя Вернон, запихивая письмо обратно в конверт.
Я не двинулся с места. Ну уж нет, я еще поборюсь за то, что принадлежит мне, хотят они того или нет.
— ОТДАЙТЕ МНЕ МОЕ ПИСЬМО! — прокричал я. — ИНАЧЕ Я ЗА СЕБЯ НЕ РУЧАЮСЬ!
— ВОН! — взревел дядя Вернон и, схватив за шиворот сначала Дадли, а потом меня, выволок нас в коридор и захлопнул дверь кухни.
Я и Дадли тут же устроили яростную, но молчаливую драку за место у замочной скважины — выиграл Дадли, и я, не замечая, что очки повисли на одной дужке, улегся на пол, прикладывая ухо к узенькой полоске свободного пространства между полом и дверью.
— Вернон, — произнесла тетя Петунья дрожащим голосом. — Вернон, посмотри на адрес, как они могли узнать, где он спит? Ты не думаешь, что они следят за домом?
— Следят… даже шпионят… а может быть, даже ходят за нами по пятам, — пробормотал дядя Вернон, который, кажется, был на грани помешательства.
— Что нам делать, Вернон? Может быть, следует им ответить? Написать, что мы не хотим…
Я видел, как блестящие туфли дяди Вернона ходят по кухне взад и вперед. Я сейчас бы все отдал, чтобы услышать то, о чем они говорят. Ну ничего, я им сейчас устрою. Я сделаю все, но отберу у них это письмо.
Зелел, будто зная что я задумал, незаметно вылез из–под рукава и одобрительно мне кивнул. Что же, мне нечего терять.
Я со злым видом оттолкнул Дадли от двери, под которой он подслушивал, и вошел на кухню.
— Письмо, — чуть ли не прошипел я.
— Выйди, мальчишка. — тетя Петунья гневно цокнула каблуком.
— ПИСЬМО! — прогремел я, а посуда почему–то затрещала.
— Гнилой ребенок! — не менее злее кричал дядя Вернон. Он схватил меня за ворот рубашки и поволок в чулан, где меня, собственно, и закрыл. Ну, я хотя бы вырывался.
— Нет, — наконец ответил дядя Вернон. — Нет, Петунья, мы просто проигнорируем это письмо. Если они не получат ответ… Да, это лучший выход из положения… Мы просто ничего не будем предпринимать…
— Но…
— Мне не нужны в доме такие типы, как они, ты поняла, Петунья?! Когда мы взяли его, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную чепуху?!
В тот вечер, вернувшись с работы, дядя Вернон совершил нечто такое, чего раньше никогда не делал — он пришел ко мне в чулан, чему я был очень удивлен.
— Где мое письмо? — спросил я, как только дядя Вернон протиснулся в дверь. — Кто мне его написал? И почему мне нельзя его читать?
— Никто. Оно было адресовано тебе по ошибке, — коротко пояснил дядя Вернон. — Я его сжег. И ты его не прочтешь больше никогда, потому что…ПОТОМУ ЧТО Я ТАК СКАЗАЛ!
— Не было никаких ошибок, — горячо возразил я. — Там даже было написано, что я живу в чулане. И то, что вы так сказали — это не аргумент!
— ТИХО ТЫ! — проревел дядя Вернон. — Я ВЗРОСЛЫЙ, А ТЫ РЕБЕНОК! Я БОЛЬШОЙ, А ТЫ МАЛЕНЬКИЙ! — от его крика с потолка упало несколько пауков. — Я ТУТ ГЛАВНЫЙ! — Дядя Вернон сделал несколько глубоких вдохов, а затем попытался улыбнуться, однако это далось ему с трудом, и улыбка получилась достаточно болезненной. — Э–э–э… кстати, Гарри, насчет этого чулана. Твоя тетя и я тут подумали… Ты слишком вырос, чтобы и дальше жить здесь… Мы подумали, будет лучше, если ты переберешься во вторую спальню Дадли.
— Зачем? — я был удивлен.
— Не задавай вопросов! — рявкнул дядя Вернон. — Собирай свое барахло и тащи его наверх, немедленно!
В доме Дурслей было четыре спальни — одна для дяди Вернона и тети Петуньи, одна для гостей, одна, где спал Дадли, и еще одна, в которой Дадли хранил те игрушки и вещи, которые не помещались в его первой спальне. Мне же хватило всего одного похода наверх, чтобы перенести все свои вещи из чулана. И теперь я сидел на кровати и осматривался.