Оливия протянула ей свежую салфетку.
— На этом вечер жалости заканчивается. Хватит ныть, подключай мозги. Оливия взмахнула руками. — Клянусь, что мы, сестры Купер, потрясающе все переворачиваем. Я пришла к тому, что чуть не ушла от Люка. А он, без сомнения, лучшее, что есть в моей жизни. Я стараюсь не думать о том, что чуть не разрушила свою жизнь. Поэтому я не собираюсь просто стоять и наблюдать, как ты позволяешь Нилу и этой несчастной псине исчезнуть из твоей жизни.
Оливия замолчала на минутку, чтобы перевести дыхание. Даже если Тамми начнет возражать, она ей этого не позволит. Затем она плюхнулась на кушетку рядом с сестрой.
— Все твои мужья привыкли получать, Тамми.
Они хотели тебя. Они хотели, чтобы ты их любила, прислуживала им, возбуждала в них желание.
Но им нечего было отдать взамен. И осознанно или нет, ты не позволяла им ничего отдавать, потому что не подпускала их так близко. Да, Нил тоже хочет брать, но он так же хочет и отдавать назад ровно столько, сколько взял, и даже больше. Вот чем он отличается от других мужчин в твоей жизни, и именно с этим ты не можешь справиться. Как он смотрел на тебя, когда я встретила его возле твоего дома, — она потерла руки, — у меня до сих пор мурашки бегут по коже. Я сразу поняла, что он мистер Подходящий.
— Мне столько пришлось пережить, чтобы достичь всего, что у меня есть.
— Я знаю. Я горжусь тобой, и никто не просит тебя отказываться от всего. Тамми, ты искала себя, когда выходила замуж за Джерри, Аллена и Эрла.
Они пытались сделать из тебя то, что им хотелось, и ты позволяла им это, потому что не знала, кто ты есть на самом деле. Ты очень выросла. Теперь ты знаешь, кто ты, или по крайней мере хорошо представляешь. Ты не ищешь себя в Ниле. Ты нашла себя, и именно тебя он любит.
У Оливии все так легко получалось, но Тамми не могла ей поверить.
— Я действительно люблю его. Я люблю его настолько, что готова отпустить его. Он найдет кого-нибудь еще. Я не смогу дожидаться, пока он меня разлюбит.
— Во-первых, он не собирается никого находить. Ему больше никто не нужен. Это видно. Во-вторых, он не разлюбит тебя, по крайней мере если ты позволишь ему любить тебя, а это в твоих силах. В третьих, как бы ты почувствовала себя, если бы я тебе сказала, что Белла сорвалась с поводка и ее сбила машина и Нил пострадал, пытаясь ее спасти?
Ей показалось, что ее сердце остановилось на какое-то время. Кровь застыла в венах. Живот свело. Почва ушла из-под ног, и она почувствовала, что проваливается в темную, холодную пустоту.
Она взяла себя в руки. Если? Оливия сказала «если».
— Я бы сказала, что ты невероятно жестока, что сказала это мне.
Но Оливия совсем не раскаялась.
— Нет, настоящей жестокостью было бы, если бы это случилось без тебя, а Нил и Белла жили бы сами по себе.
И оттого, что это была правда, Тамми стало совсем нехорошо.
Трена просунула голову в дверь кабинета Нила.
— На сегодня все, доктор. Что-нибудь еще надо сделать до моего ухода?
Нил поднялся с места и задал вопрос, мучивший его весь день:
— А эта группа спасателей забрала сегодня Феа Гейм?
— Конечно. Забрали сегодня утром. Собака стала такой красивой, уверена, что она мгновенно обретет новый дом.
У Нила упало сердце и свело желудок. В доме, который Белла уже нашла, не было ничего плохого, кроме упрямой и опасной женщины, которая там жила.
Он не позволит этого! Тамми отгородилась от людей. Он побожился, что не позволит ей вот так уйти из его жизни. Ему не нужно, чтобы она выходила за него замуж. Ему не нужно, чтобы она жила с ним. Ему просто нужно, чтобы она дала им, ему и Белле, шанс. Тамми любила его и эту собаку, и они готовы ждать ее всю жизнь, если потребуется.
— Ты можешь дать мне номер телефона тех, кто забрал собаку? — спросил он.
— Конечно.
Трена вернулась через минуту и протянула ему листок с номером телефона. Все ее лицо выражало любопытство.
— Я собираюсь взять Феа Гейм, — сказал ей Нил. Она дружелюбно настроена к моим животным, думаю, она уживется с моей командой.
Широкая улыбка расползлась по лицу Трены.
— Это просто здорово. — Она переминалась с ноги на ногу.
— Что-нибудь еще?
— Завтра вечером у нас с Максом будет небольшой рождественский вечер, и я надеюсь, вы сможете прийти.
Нил был знаком с мужем Трены, и тот ему нравился.
— Конечно.
— Хорошо. Там будет моя сестра. Мне бы хотелось вас познакомить.
Теперь ему все, стало ясно. Он был слишком озабочен, чтобы говорить о чем-то в предыдущие дни, но только не сейчас.
— Ты одна из самых милых девушек, живущих в Колзерсвилле, и я уверен, что твоя сестра такая же красивая и хорошая, но с моей стороны было бы нечестно знакомиться с ней.
— О боже, вы гей! Она с ужасом прикрыла рот ладонью. — Я не это хотела сказать.
— Гей? — Нил откинулся в кресле и взорвался от смеха. Он смеялся, пока по его лицу не покатились слезы. Это уже было слишком, но ему просто необходимо было выплеснуть все эмоции. Наконец он вытер глаза и успокоился. Трена стояла потрясенная. — Нет. Мне не хотелось бы тебя разочаровывать, но я гетеросексуал.
— О боже, надеюсь, вы не уволите меня. Я действительно не хотела говорить это. Просто вырвалось.
Как же она напоминала ему Лидию!
— Можешь не волноваться по поводу работы.
Никто не уволен. Но я бы был признателен, если ты не будешь делиться с другими своей теорией насчет гея.
— Конечно.
— Для отчета: я совершенно безумно влюблен в Тамми. И думаю, что это надолго. Фактически на всю жизнь. Теперь тебе ясно, что с моей стороны было бы нечестно знакомиться с твоей сестрой?
Трена стояла с открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова.
— Все в порядке? — спросил он.
— Но она сказала… что вы не… она не… я бы никогда не спросила… — На ее веснушчатом лице появилась улыбка. Она наклонилась через стол и хлопнула его по плечу. — Так держать, док!
На второй звонок ответила женщина, Нил представился и сказал, зачем звонит. А она сразу же сдула весь ветер с его парусов.
— Но не может быть, что ее уже взяли, — запротестовал он. — Вы получили ее только сегодня утром.
— Извините, доктор Фортсон, но это так. Кэтрин занимается судьбой Феа Гейм, и она все уладила час назад. Скорее даже минут сорок пять назад.
Сорок пять минут. Он опоздал на сорок пять минут!
— Могу я поговорить с Кэтрин?
— Она уехала на весь день и взяла с собой папку, чтобы заполнить все бумаги и все подготовить.
Новый хозяин забирает собаку завтра утром.
Нил был в отчаянии.
— Послушайте, я заплачу двойную цену, если вы отговорите их брать собаку. Даже тройную.
— Доктор Фортсон, я знаю, что вы расстроены, но мы не можем этого сделать, — мягко упрекнул его голос на другом конце провода. — У нас есть несколько милых собачек, вы можете прийти посмотреть на них.
— Я не хочу другую собаку. Я хочу эту! — Браво.
Он говорил, как трехлетний ребенок, устроивший истерику. — Извините. Это просто потому, что Феа Гейм — особенная.
— Я понимаю. Действительно. Это ужасно досадно, но Кэтрин сказала, что собаку взяли как подарок к Рождеству, поэтому не думаю, что они изменят решение. Извините.
— Спасибо за помощь.
— С Рождеством, — сказала она.
— Вас тоже.
Трена покачала головой, когда он повесил трубку.
— Все в порядке, док.; Она будет любить вас и без собаки.
— Отмени все приемы на завтра. Утром мне предстоит важное дело.
Тамми припарковала свою машину, вышла и взобралась в грузовичок. Она знала, что ключи в бардачке, именно там, где их оставил Марти.
Она не была в очень теплых отношениях с братом, но он обычно помогал в трудных ситуациях.
И он любил работать на грузовичке, несмотря на Рождество. Поэтому Тамми сомневалась, что он одолжит его.
Она уселась поудобнее и поехала в направлении, которое небрежно нарисовала на клочке бумаги, за город. Она сотни раз ездила по дороге Барн Оул, но сейчас, когда она сидела не в низкой машине, а в высоком грузовике, все было совершенно по-другому. Тот же вид. Но другая перспектива.