— Как хочешь, — ответила я, чувствуя себя неуютно под его взглядами.
Пока я жевала, я сидела и думала: «Если у Геры всего два врага, это существенно облегчает нам задачу. И вполне возможно, что мои мучения могут закончиться в ближайшие две недели, максимум». Хотелось как можно быстрее отделаться от всего этого.
— Домики далеко? — спросила я.
— Нет. Первый в ста двадцати километрах отсюда, а второй в двухсот километрах от первого.
Значит, через час мы уже можем быть там. Это хорошо.
— А там тепло?
— Конечно.
— Тогда звони одному из своих дражайших родственничков, и говори, что мы там.
— Майя, это не горит. Я спокойно могу подождать, пока ты выздоровеешь, — запротестовал Гера.
— Мне это горит, — ответила я. — И обязательно заедем в продуктовый магазин, и в аптеку.
— Ты уверена?
— Уверена. Только надо выехать в ближайший час.
Я знала, что уже через полтора часа опять начну клевать носом, и важно сейчас скупить необходимые продукты и выехать, чтобы на всё это хватило сил. Быстро проглотив остатки еды, я встала и пошла в комнату переодеваться.
Мы справились со всеми делами меньше чем за час. Я сидела на заднем сиденье автомобиля, укутавшись в плед, который купил Гера, и понимала, что через минут двадцать начну засыпать.
— Кому ты позвонил первому? — зевая, спросила я.
— Дяде, — ответил Гера. — И очень хочу надеяться, что это его рук дело, а не моего брата.
— Удивительно, что при твоём характере у тебя только два врага, — беззлобно сказала я. — Ой, извиняюсь, у тебя их три.
— И кто третий? — Гера бросил на меня насмешливый взгляд. — Ты что ли?
— Угу.
— Серьёзная заявка, — он тепло улыбнулся мне. — Все остальные отходят на задний план. Тебя я боюсь больше всего.
— Это хорошо, — я опять зевнула.
Сил бороться со сном больше не было, и я легла на сиденье и закрыла глаза. Проснулась я от того, что меня несли на руках.
— Я сама! — сказала я, пытаясь встать на ноги. — Не надо меня носить на руках, мог бы и разбудить!
Гера поставил меня на ноги и сказал:
— Ты так сладко спала, что мне было жалко тебя будить.
— Жалостливый какой, — пробурчала я, заходя в дом.
Спать хотелось ужасно, поэтому я быстро оглянулась и пошла к одной из дверей, но это оказалась кухня. Я открыла другую дверь и попала в ванную комнату. «Господи, да что же это такое! Сейчас засну прямо на полу!» — подумала я, открывая третью дверь. К моему счастью это оказалась спальня. Я, на полном автопилоте, подошла к кровати и, забравшись в неё, укуталась в одеяло, сразу провалившись в сон.
Проснулась я от ощущения, что варюсь заживо и от тяжести. Я была мокрая от пота, а на мне лежало штуки три одеяла. А рядом лежал Геры и смотрел на меня.
— Я тут почитал в интернете про ваши человеческие простуды, и там написано, что тебе надо хорошо пропотеть, поэтому я собрал все одеяла и укрыл тебя, — сказал он.
— Спасибо за заботу, но больше похоже на то, что ты хочешь сварить меня в собственном соку, — ответила я, и попыталась раскрыться.
Но поняв, что Гера раздел меня до нижнего белья, тут же укрылась, и бросила на него недовольный взгляд.
— Я думал, что так тебе будет комфортней, — он понял смысл моего взгляда. — И потом, я ведь видел тебя уже и без белья, так что не надо бросать на меня такие взгляды, — он улыбнулся.
— Ну и что?! Если ты видел меня голой, это не значит, что я буду рада твоему самоуправству, или могу теперь свободно ходить голышом по дому, — испытывая неловкость, произнесла я.
— А я не против. Даже за, обеими руками! — Гера игриво приподнял брови.
— И вообще, я ничего не помню! — меня разозлил его тон и его мимика. Он лишний раз напоминал мне, как низко я опустилась. — А чего я не помню, того не было! Ясно? — воинственно сказала я.
— Зато я всё помню, — Гера довольно улыбнулся. — Могу и тебе напомнить, — и оперевшись на локоть, выжидающе посмотрел на меня.
— Гера, давай на чистоту, — твёрдо сказала я. — Больше ничего не будет! Можешь злиться, драться или кричать, может изображать из себя заботливого, ласкового вампирчика, можешь делать что хочешь, но больше я не буду твоей подстилкой для развлечения на пару ночей! — последние слова я уже чуть не прокричала ему в лицо, и попыталась выдернуть из под него одеяло, чтобы укутаться в него и встать.
— Майя, — лицо Геры сначала окаменело. — Я никогда не считал тебя своей подстилкой, — и поморщился.
— Мне глупо плевать, кем ты меня считаешь! Дай мне встать и отвернись! — зло сказала я, сделав ещё одну попытку выдернуть из под него одеяло.