Кана заворожено смотрела на все это великолепие. Когда в глазах зарябило от сияния стен, она подошла к окну чтобы полюбоваться открывающимся видом. Перед ней, насколько хватало взгляда, простиралось море. В лучах заходящего солнца оно казалось темно синим, и гармонично соответствовало всем небесным оттенкам.
Где-то там в этих водах ходил под черными парусами ее Мэл. Грозный пират, нежный любовник и прекрасный друг. Иногда даже сердце наемницы сдавалось под напором меланхолии. В такие моменты, на Кану накатывала сладкая грусть. Мэл подарил ей много счастливых дней, но оба прекрасно понимала что у них нет будущего. А Кана хотела идти вперед. И она ушла.
Поддавшись моменту и романтическому настроению, принцесса даже не сопротивлялась, когда вампир неслышно подкрался и обнял ее.
Силивен рисковал напороться на гнев принцессы, но поддался минутному порыву почувствовать ее в своих объятиях. Он подкрался со спины и осторожно сомкнул руки на ее талии, ожидая как минимум хорошего пинка за такую вольность. Однако Кана его удивила, вместо этого она прислонилась к его плечу, позволяя притянуть ее еще ближе, и продолжала, молча изучать пейзаж из-под полуопущенных ресниц. На ее губах играла неестественная для принцессы умиротворенная, с легким оттенком грусти улыбка.
Правителя съедало любопытство, чем вызвано подобное настроение, но он боялся испортить такой момент. За него это сделал Грис.
Он по хозяйски пнул ногой дверь, отчего та распахнулась, с грохотом ударив о стену.
— О, а говорила не по-настоящему — оскалился дракон из-под груды тряпок — Я вам одежду принес.
Грис бесцеремонно прошел к кровати и скинул все на кровать. Кана подошла к кровати и задумчиво осмотрела сваленную кучу, после чего вопросительно взглянула на дракона.
— Твои очаровательные крылышки испортят платье. Здесь все наряды с открытой спиной, но я не знал, что тебе больше понравится, поэтому принес все.
— А это все что осталось от похищенных девушек?
Грис недоуменно взглянул на Кану.
— Поживи среди людей, у них такие занимательные сказки! Особенно мне нравится та, где драконы похищают невинных дев и уносят их в свои пещеры. Дальше истории заканчиваются по-разному. В одних злобными ящерами движет гастрономический, а в других кхм… совсем другой голод. Но чаще всего какой-нибудь храбрый драконоберец успевает спасти несчастную, а потом они живут долго и счастливо — под конец рассказа, Грис уже с ужасом взирал на Кану — но по-моему мнению, прожить полвека, споря из-за случайно разбитых тарелок и пятиминутных опозданий домой с работы не попадают под определение "долго и счастливо"
Силивен уже не сдерживал смех, глядя на передернувшегося дракона. Картина, обрисованная принцессой, была страшной. Однако она и ему решила подпортить веселье.
— На твоем месте я бы не радовалась. Про вампиров байки пострашнее. Якобы вы тоже похищаете все тех же невинных дев. Никак не пойму, откуда их берется столько, если они, не успев выйти из младенческого возраста, начинают сами приносить потомство? Так вот похищаете, лишаете невинности, а потом досуха выпиваете кровь несчастных, а тех смельчаков рискнувших спасти свою зазнобу разрываете на части. Так что ваши истории не отличаются счастливым концом — Силивен прекрасно знал все эти байки, поэтому в отличие от дракона не удивился. Ему самому приписывали помимо вышеперечисленного еще и убийства на жертвенном алтаре, с помощью которого он якобы и обрел такую магическую мощь.
— Пойду, напугаю остальных, не все ж одному страдать — улыбнулся Грис и собирался уйти, но на пороге его догнала невзначай брошенная реплика Каны:
— Тогда можешь рассказать еще одну версию развития событий. Иногда девушек никто не спасал, и сердце их было свободно. Они влюблялись в своих похитителей и женили их на себе. Бедные драконы, как настоящие джентльмены, не могли отказаться после того, как гнусно совратили свою жертву и принимали наказание. А потом полвека терпели постоянные недовольства своих жен.
Грис передернул плечами и под демонический смех Каны позорно сбежал.