Выходные она ждала со смешенным чувством радости от предстоящей встречи с некромантом и ужасом от предстоящего объема работ. Когда пришла пора исправлять свои художества, Кана пришла рано утром к декану черной башни. Под ногами все так же лежал ковер из трав, а дверь оплетали лозы, но уже без былых цветов.
Все растения пребывали не в лучшем виде и если раньше их можно было назвать украшением, то теперь, местами подгнившие, они вызывали отвращение. Оценив масштабы бедствия, Кана робко постучала в дверь. Надежда на то что ее не услышат и она сможет со спокойной совестью уйти, разбилась от громкого приглашения войти.
Риззэл прислонился к единственному не тронутому магией Жизни предмету — своему столу. Все остальное было покрыто остатками растений, и прикасаться к ним, не перепачкавшись перегноем, было невозможно.
— Может, магией все почистить? — с надеждой поинтересовалась виновница беспорядка.
— Магией я и сам способен избавиться от всего этого — Риззэл обвел рукой свой кабинет — Но ты ведь должна понести наказание, за нарушение правил. В Университете использование магии разрешается только в отведенных для этого местах.
— А другого наказания нет? — Кана поморщилась от неприятного запаха разлагающихся растений.
Риззэл внимательно посмотрел на нее. Его откровенный взгляд прошелся от макушки до кончиков сапог и обратно. Затем, он подошел в плотную к девушке и запустил руки в ее волосы, приподнимая огненный покров и накручивая его на руку. Когда он склонился к ней, Кана зажмурилась от удовольствия и предвкушения долгожданного поцелуя. Но вместо этого почувствовала тяжесть заколки в волосах и услышала насмешливое "Нет".
Она недоуменно посмотрела на некроманта, чем еще больше развеселила его.
— Длинные волосы будут мешать и цепляться за ветки. Считай это моей помощью в уборке, теперь можешь приступать — сам некромант забрался на стол, скрестил ноги и стал наблюдать за работой.
— Может, пока объяснишь мне принцип поглощения ментального воздействия?
— Начнем с понедельника, а сейчас я буду наслаждаться зрелищем "принцесса на общественных работах".
Уборка шла полным ходом. Избавиться от увядшей растительности на окнах оказалось не сложным, с плющом на стене пришлось побороться. Там где Кана доставала, он сдавался, но выше все также уверено держался за стену. Принцесса злилась, с ее невысоким ростом достать плющ под потолком без магии казалось невозможным. Посчитав, что запрет на использование магии относится только к бытовому разделу, она вызвала левитацию, на это раз используя не чистую энергию, а магию воздуха. Едва она оторвалась от земли, как почувствовала, что ее щиколотки опутало нечто твердое и скользкое и с силой дернуло вниз. Со связанными ногами приземлиться довольно сложно, но Кане почти это удалось. Правда равновесие удержать она не смогла и приземлилась таки на мягкое место.
— Я ведь предупреждал не использовать магию.
— А как, по-твоему, я должна забраться под потолок? — хмуро поинтересовалась принцесса, разглядывая черный кнут, созданный из энергии магии Смерти. "Вот научусь создавать такой же, я тебе припомню этот день"
— Придумай что-нибудь, но о магии на сегодня забудь и об отдыхе тоже. Пока не вернешь этому помещению прежний вид, не мечтай отсюда выйти.
— А питаться я должна этими растениями?!
— Отличная мысль! Только как проголодаешь, сообщи, не хочу смотреть на твою трапезу и портить себе аппетит.
— Моя смерть будет на твоей совести.
— Тогда придется тебя поднять, чтобы моя совесть была спокойна. Из тебя получиться хороший зомби. Красивый, молчаливый и послушный.
— Риззэл, неужели в тебе нет ни капли сострадания? Неужели так сложно мне помочь?
— Не сложно. Но я до сих пор не слышал ни одной просьбы о помощи.
— Ах вот в чем дело. Я должна просить тебя? Не дождешься!
Кана подошла к столу, на котором удобно расположился некромант. Сейчас он лежал на боку, подперев голову рукой, и с интересом наблюдал за девушкой. Она обошла его по кругу и задумалась.
— Освободи стол.
— Как только вернешь мое кресло в нормальное состояние я пересяду в него, а пока другого наблюдательного поста у меня нет я не сдвинусь с места.
Пришлось отложить борьбу с плющом и начать с кресла. В первый день буйства зелени, оно было зеленым и мягким, сейчас же превратилось в пыточное орудие. Неизвестно растение высохло, превратив мягки стебельки в жесткие колючки. Пока она избавляла кожаную обивку от колючек, руки покрылись множеством глубоких царапин. Она шипела, сдерживала злые слезы, но продолжала работу.