— Кана, я не понимаю твоего поведения. Сначала ты официально становишься эрилин Силивена, при этом утверждаешь, что церемонию единения душ собираешься проводить со мной, а теперь целуешь Аэрона? Что за игры? — То что Рони решил включиться в гонку за сердце очаровательной интриганки Силивену совершенно не нравилось.
— Рони, ты считаешь что сейчас подходящее время и место для этого разговора? — Кана устало посмотрела на светлого эльфа.
— Роннилиэль, я советую тебе не откладывать разговор, иначе не успеешь оглянуться, как она из статуса эрилин перейдет в звание дайны — император Гардэна правителю нравился все больше и больше. Если б еще не целовал Кану, цены бы ему не было как товарищу.
— Аэрон, это случайно получилось и я не собираюсь становиться дайной этого загадочного типа — принцесса скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на Силивена, будто пыталась увидеть настоящий облик через завесу тумана.
— Кана, может, все-таки объяснишься? — не сдавался Рони.
— То, что я скажу, тебе не понравится и лучше нам поговорить об этом наедине.
— Не раньше, чем станешь свободной, то есть никогда — Силивен не собирался оставлять эрилин наедине с Рони.
— Не смей ограничивать меня. Если не нравится мое поведение, я с радостью расторгну соглашение — пламя в глазах девушки, выдавало крайнюю степень раздражения.
— Как за вами интересно наблюдать — пропел, молчавший все это время, дроу.
— А знаете что, мальчики — Кана поднялась из-за стола — Вы не задумывались над тем, что девушку нужно завоевывать? Где цветы и подарки, принцесса я или где? Кстати, Горлан, можешь тоже поучаствовать, я помню о твоем пожелании. — Кана быстрым шагом пересекла помещение и обернувшись у двери послала компании воздушный поцелуй, после чего со смехом выскочила за дверь.
— Я надеюсь вы понимаете что шансов у вас нет? — Надменно произнес Силивен.
Кана помчалась в университет на поиски Риззэла. У нее появился отличный предлог, чтобы побыть рядом с ним. У дроу есть одна отличительная особенность, они не терпят посягательств на свою свободу. Та незабываемая ночь в Деррэне навсегда останется в сердце Каны, но некроманту об этом лучше не знать. Кана наивно полагала, что познав близость с тем, о ком грезила с их первой встречи, ее страсть утихнет, но результат получился прямо противоположный. Одно упоминание его имени вызывало в ней сладостную дрожь.
Кабинет декана факультета магии смерти находился на предпоследнем этаже. Лекции он не читает и радует рядовых студентов своим присутствием только во время сессии. Кане повезло больше всех, ее он лично обучал практической магии Смерти.
Поднявшись на нужный этаж по "воздушному пути", она постучала в дверь. Тишина. Постучала громче, но с тем же результатом.
"Ну и где его гоблин носит, когда он так нужен?"
Студентка могла пойти на свои лекции, но врываться посреди учебного процесса и вызывать раздражение преподавателя ей не хотелось. Месть блюдо холодное, и оскорбленный учитель может припомнить ей такую вольность на зачете.
Она привалилась спиной к двери и, от нечего делать, стала повторять слова заклинаний из раздела магии Жизни. Прокручивать в голове заклинания вызова магии стихий или некромантии в незащищенном магией замкнутом пространстве она опасалась. Конечно, без пасов и произнесения вслух использовать магию могут только архимаги, но девушка не знает, какой силой владеет. Решив, что от заклинания для быстрого роста цветочков никому плохо не будет, она увлеклась и не заметила, как погрузилась в транс.
— Мило, но ты не считаешь, что некроманту белый цвет не очень подходит? — Кана открыла глаза и уставилась на Риззэла, а потом перевела изумленный взгляд на зеленую лужайку под его ногами.
"Трава вроде зеленая, где он белый цвет нашел?" Проследив за направлением его взора, Кана подскочила и тоже уставилась на дверь, по всему периметру оплетенную белоснежными лилиями.
— Извини, я не нарочно — Смутилась студентка, пытаясь сообразить, как убрать всю эту оранжерею.
— Обычно мужчины дарят цветы после проведенной совместно ночи, а не наоборот. Мне нравится, оставь как есть. Уж лучше цветы, чем трупы под дверью, которые мои студентки мне преподносят. — Кана подозревала, что он позволил оставить этот гербарий, только оттого что ее смятение не ускользнуло от некроманта. Он сам догадался, что избавиться от этого творчества первокурснице не по силам.