- Ты всегда проявляешь нетерпение, когда этого не нужно, - устало произнёс магистр. – Ты сам только что сказал, что стражи на 50% могут чувствовать то же, что и подопечные. Встречный вопрос: болит ли у тебя где-нибудь, где тебя не ранили?
Я остолбенел. Магистр заметил мою реакцию и обрадовался.
- Наконец-то, ты понял, - он кивнул. – А если покопаешься в своих воспоминаниях за последний месяц, то всё встанет на свои места.
- Боль в правом боку, - я упал в кресло. Хорошо, что оно стояло рядом. – Я почувствовал её, когда ещё лежал в госпитале… Почему за этот месяц я так часто бесился и приходил в ярость?
Я вспомнил бой с одержимой Тэрани. Когда я поцарапал мечом её щеку, я почувствовал лёгкое прикосновение там, где ранил её. А когда она ранила меня, то некоторое время колебалась, перед тем, как нанести следующий удар. Даже сейчас, когда я узнал о том, что Кэтрин и есть Тэрани, я всё равно беспокоюсь за неё. Когда она злилась, я злился тоже. Когда Колина и остальных похитили, я не хотел, чтобы она шла со мной, потому что боялся за неё. Всё это время мне хотелось оградить её от всех опасностей…
Вот, почему Нэва смеялась над нашей версией. Кэтрин не могла быть стражем Тэрани, потому что Кэтрин и есть Тэрани. Но страж-то у неё всё равно есть, Лилит говорила об этом. Поэтому Нэва пристально наблюдала за нашим с Тэрани боем! Ей была интересна реакция стража, атакующего свою подопечную!
- Нет, нет, нет! Это бред! – осознание этого привело меня в шок. – Невозможно!
- Как бы то ни было, это и есть правда, - магистр встал.- Это самое главное, что ты должен был узнать.
- А как же Марианна? Ведь она была моим стражем, разве нет?
- То, что вы испытывали друг к другу, называлось любовью, а не узами стража и подопечного, - сказал магистр. В его голосе слышалось сомнение. – Ещё ты говорил, что подопечный может чувствовать стража на 20%. Вопрос: почему Кэтрин не убила тебя?
Вот оно что!
- Она тоже почувствовала что-то? Поэтому она не смогла меня убить…
- А ещё, принимая часть боли на себя, страж способен излечить своего подопечного. Хотя этот способ не поддается объяснению. Лишь известно, что они так влияют друг на друга…
- Если умрёт подопечный… Если умрёт Тэрани… А я - её страж, - тут-то я и спохватился. – Я же наполовину умру!
***
Кэтрин проснулась от скрипа двери. С болью в боку ей было сложно заснуть, поэтому она разозлилась, когда её сон потревожили. Протерев глаза, она увидела Демитрия и напряглась. Он стоял в дверях, не решаясь подойти ближе, и смотрел на её перебинтованный живот.
- Если ты снова пришёл сюда орать, то прошу, уходи, - строго сказала Кэтрин, следя за его взглядом. – Мне хватило и прошлого раза.
Демитрий закрыл за собой дверь, молча подошёл к ней и присел на кровати. Кэтрин уже подумала, что вот-вот, и он её придушит. Но, вместо этого, Демитрий, стыдливо отводя от неё взгляд, положил руку на рану. Кэтрин удивилась, но ничего делать не стала. Когда он положил на неё руку, ей почему-то стало легче. Она выдохнула, закрыла глаза и откинула голову на подушку. Она не знает, как это действует, но боль медленно проходила.
- Как ты понял? – наконец, спросила она. Демитрий смотрел на свою руку. Он тоже что-то чувствовал и был так же поражён.
- Магистр подсказал, - тихо ответил он. Кэтрин насторожилась.
- Магистр? – она хотела встать, но Демитрий остановил её, толкнув обратно в кровать. – Он в порядке?
- А почему он не должен быть в порядке? – он подозрительно прищурился. Кэтрин отвернулась, рассматривая вазу со свежими цветами на тумбочке. Она только сейчас их заметила. Видимо, кто-то принёс их, пока она спала.
- Насколько я понял, - заговорил Демитрий. – Он дал тебе какую-то клятву, от которой зависит его жизнь. Если всё расскажет прямо, то исход будет летальным. И, по-видимому, тебя эта клятва тоже сдерживает, я прав?
Кэтрин не отвечала. Она сделала вид, будто очень заинтересовалась цветами. Демитрий вздохнул.
- Он лишь подтолкнул. Действительно произошло за этот месяц многое, на что невозможно не обратить внимания, - он дёрнул рукой. Кэтрин машинально коснулась её, не желая, чтобы он её убирал. Почувствовав её прикосновение, он хотел одёрнуть руку, но побоялся, что рана вновь раскроется. Кэтрин посмотрела на него.