Казалось бы, после такого Хан и Гаро должны были люто ненавидеть друг друга.
Но им хватило сил не поддаться вражде и ненависти. Им хватило сил стать настоящими братьями.
Это было дано не многим.
Представив ужасы, которые мальчикам довелось пережить, я задрожала. Словно почувствовала на себе всю боль чужой потери.
— Всё в порядке, Тина? — тут же оживился Гаро. — Ты дрожишь.
— Просто немного прохладно, — солгала я, не моргнув глазом.
Стоило пожаловаться, и на моих плечах материализовался тёплый шерстяной плед. Гаро соткал его для меня, используя собственную магию. И при этом даже не шелохнулся. Ни на миг не выпустил из объятий.
Только спросил:
— Так лучше?
— Да. Спасибо.
Укутанная в плед и в тепло мужских рук, я очень быстро согрелась. А согревшись, сладко зевнула.
От взгляда Гарорда это, конечно, не ускользнуло.
— Нам нужно поспать хотя бы немного. Завтра будет трудный день.
— Откуда тебе знать, что будет завтра?
Охотник выпустил меня из тёплого кольца своих рук и поднялся с самодельной кровати.
— Я много чего знаю из того, что недоступно знать другим. — Он до боли сжал пальцами мои плечи и силой уложил на скамейку. — А теперь хватит болтать, спи.
— Гаро.
Я тут же попыталась встать, но Охотник мне не позволил.
— М-м?
— В отличие от брата ты ведь с самого начала не жаждал моей смерти. — Я мысленно пролистала назад все события сегодняшнего вечера, припоминая, сколько раз Гаро заступался за меня. — Зачем я нужна тебе? Скажи. Кто ты на самом деле?
Гарорд выпрямился.
Его фигура возвышалась надо мной, загораживая единственный источник света в помещении.
И я всё никак не могла понять, что именно в милом, заботливом Гаро меня настораживало.
Что было с ним не так, как до́лжно?
— Я теневой маг, Тина, — ответил Гаро еле слышно. — И я тот, кто дал магическую клятву не причинять тебе вред.
— Никогда не слышала о теневых магах, — пожала я плечами, плотнее укутавшись в плед и подложив руку под голову. — Чем они отличаются от всех других?
Молодой Охотник лишь усмехнулся.
— Спи! — Его голос прозвучал непривычно резко. Так, словно это был приказ.
Перед глазами поплыли тени. Веки мгновенно налились тяжестью.
И меня накрыл глубокий, сладкий сон. Такой же тёплый и мягкий, как плед, наколдованный для меня Гарордом Торвусом. Загадочным теневым магом… что бы это ни значило.
Глава 5. Ведьмы тоже ошибаются
Тина
Утро началось весьма неожиданно и необычно.
Со звука удара где-то совсем рядом. И с задрожавшей подо мной кровати.
Первой моей сонной мыслью стала мысль о землетрясении.
В ужасе я распахнула глаза и обнаружила себя лежащей на кухонной скамейке под незнакомым пледом в объятиях молодого Охотника.
Он смотрел на меня спросонья таким же ошалевшим взглядом. И я отчётливо слышала, как грохочут наши с ним сердца.
А над нами возвышался ещё один Охотник
По мере того, как развеивались остатки моего внезапно прерванного сна, в голове упорядочивались события вчерашнего вечера.
Гаро заворочался рядом со мной и постучал костяшками пальцев по своему лбу.
— Сдурел что ли?!
— Поднимайся! — буркнул Хан и снова раздражённо пнул ножку одной из скамеек. — И хватит жаться к ней!
— Ты не выспался? Или не с той ноги встал? — Гарорд возмущённо засопел мне на ухо, но всё же выпутался из пледа и поднялся.
Хан молча швырнул в брата каким-то свёртком. А затем скользнул взглядом по моей руке, всё ещё лежавшей на груди Гарорда.
От этого взгляда мне впервые захотелось провалиться куда-нибудь в мир Теней. Подальше отсюда. Там сейчас явно было спокойнее и безопаснее.
— Тебя это тоже касается, ведьма! — Он кивнул на свёрток в руках брата. — У вас десять минут на завтрак и десять на сборы!
— А что будет потом? — Я вслед за Гаро выбралась из-под шерстяного пледа.
— Потом пойдём искать поляну с любиникой, — процедил сквозь стиснутые зубы оборотень. — И если выкинешь по дороге какой-нибудь фортель или к обеду мы не найдём твой чудо-цветок, клянусь, я перережу тебе глотку. И плевать на магию! Хорошо поняла меня, ведьма?
Я метнула в Хана ледяным взглядом.
— Последний раз предупреждаю! Если ты ещё хоть раз назовёшь меня ведьмой…
Хан с вызовом шагнул ко мне и наклонился. Его лицо было на расстоянии ладони от моего. Глаза смотрели прямо в глаза.
Я только сейчас различила их необычный каре-жёлтый цвет. В утреннем свете они казались почти золотыми.