***
Красная кровь. Красный лириум. Красная статуя командора Мередит.
Они пожирали его. Выгрызали плоть изнутри.
Оставьте меня! Слышите? Оставьте!
Он горел красным пламенем. А Амелл смеялась ему в лицо.
Вот она, комната Истязаний. Его заточили за ее пределами. Он не помнил как. Он не знал, что.
Он помнил, что стены не поддавались. И было очень тяжело дышать.
Лишь образы. В его голове были лишь образы.
Калейдоскоп образов. Вереница кошмаров.
Они взялись за руки. И кружились вокруг него. Водили свой неистовый хоровод.
А он сжался, он скорчился в середине. Закрыл глаза и все равно видел их сквозь веки.
Мередит и Амелл.
Ферриса и Энлайз.
Бевала, Грегора,
Ульдреда, Андерса.
Они вгрызлись в него словно черви в плоть.
Они не отпускали.
— Командор Каллен!
Он вздрогнул от звука этого голоса. А потом к его носу поднесли что-то пахучее, неприятное. Каллен чихнул и через какое-то время открыл глаза. Голова буквально раскалывалась, но он смог сфокусировать свой взгляд на лице Морриган. Магесса деловито его ощупывала.
— Жить будет, — наконец сказала она и удовлетворенно кивнула.
Каллен приподнялся на подушках. Он был в покоях Инквизитора. Сама Эвелин сидела на диване.
— Сильно тебя потрепало, — вздохнув, заметила Жозефина.
Каллен покачал головой, потом сел.
— Вы бы полежали, командор, — предложил Дориан.
— Некогда, — сухо ответил он. — Кто-нибудь расскажет мне, что случилось?
— Мы нашли тебя и Эвелин за таверной, — подала голос Лелиана. — К счастью, мы успели раньше, чем остальные гости. Жозефина рассказала мне обо всем, и я поспешила на помощь. Ты не представляешь… — Она запнулась. — Когда я увидела два ваших бездыханных тела.
Каллен поднялся, слегка помассировал саднившее плечо и подошел к Эвелин.
— Ты в порядке? — участливо спросил он.
— О да! — Вжавшись в диван, она с ненавистью посмотрела на свои руки. — Я просто замечательно. — Она сжала пальцы в кулаки и встала на ноги. — Я просто ходячая неприятность. — Она повернулась к Каллену. — Посмотри, что я с тобой сделала.
— Я предупреждала Вас, Инквизитор, — не удержалась Лелиана. — Вам следовало держаться подальше от толпы.
— И быть затворницей?! — взвилась Эвелин. — В собственном замке?! Вы правы, я — Инквизитор. Я должна участвовать во всех переговорах. Я глава этой организации.
— Не тогда, когда Вы опасны для других людей. Я не могу нести за это ответственность.
— Ну хватит! Еще подеритесь, — едко заметила Морриган.
Эвелин в ярости повернулась лицом к магессе.
— Ну, а Вы? Что Вы? — со злостью, вкрадчиво спросила она. — Что Вы сделали, Морриган? Вы обещали мне найти ответ. И что? Никакого результата! Сдается мне, что Вы просто живете здесь за наш счет.
— Разве мои настойки не укрепили Ваш дух, Инквизитор? — оскорбленно поинтересовалась магесса.
— Вот! Посмотрите! — Одним прыжком Эвелин подскочила к Каллену и задрала рукав его рубашки. — Вот как они помогают!
Рука командора сплошь была покрыта синяками. Морриган сердито насупилась. Каллен молчал. Синяки были от тренировок с солдатами.
— Эвелин, — вдруг подала голос Жозефина, — твоя Метка светится.
Инквизитор глянула на свою ладонь, по которой, словно маленькие жучки, бегали зеленые искры. Шумно вздохнула. Попыталась немного расслабиться.
— В книгах говорится, что нестабильность наступает не просто так, — заметил Дориан. — Она является последствием какого-то коренного изменения. Тебе надо вспомнить, что происходило с тобой до того, как Метка начала расшатываться.
— Что, например?
— Исходя из моих заключений, самая большая перемена, которая с тобой произошла, — это выбор специализации. Ты ежедневно принимаешь лириум. Возможно, это могло повлиять на Метку.
Лелиана и Каллен переглянулись.
— Я согласна с Дорианом. Надо понять, где был коренной перелом, — вставила Морриган. — Но Лириум вряд ли бы смог так повлиять. Точка отсчета скорее не специализация, а сражение с Корифеем. Именно тогда Метка стала нестабильна.
— Большой выброс магии Тени, — пробормотал Дориан. — Хорошо, но тогда почему не сразу? Почему симптомы начали проявляться со временем?
— Потому что выброс был действительно большой. Условно говоря, Метка разрядилась. Очень надолго. А потом Эвелин ей редко пользовалась, что только ухудшило ситуацию.
Инквизитор вздохнула.
— И почему она вызывает столько проблем? Я думала, что закрытие Бреши мне поможет.
Морриган усмехнулась.
— Чего мы не понимали и чего не понимаем: Метка — часть Сферы. А этот предмет был сделан не человеком и не для человека. Другими словами, леди Тревелиан, Вы к ней не приспособлены. Сфера создана для существа с высоким потенциалом к магии. Именно поэтому при первом контакте Вас едва не убило.
— Но я все-таки выжила, и Солас научил меня ее контролировать. Значит, теоритически разобраться с этим можно.
— Солас не мог ее контролировать, и Вы не можете, — возразила ей Морриган. — С Меткой смог бы управиться Корифей или подобное ему существо.
— Но тогда. В первый раз, когда Метка стала нестабильна. Если бы не Солас, я бы погибла.
— Вы остались в живых не из-за него, а из-за себя. Так или иначе Метка бы вернулась в норму. На тот момент времени. Якорь всегда реагировал на состояние Бреши Пока росла Брешь, рос и Якорь. По мере того, как закрывалась Брешь, стабилизировалась и Метка. Да, маг немного сбалансировал ситуацию. И благодаря ему дело пошло очень быстро. Но как бы Вам объяснить. Магия —это процесс весьма естественный. Как водопад или, скажем, снежная лавина.
— Тогда, получается, нам надо ждать, когда Метка снова вернется в норму.
Магесса только грустно вздохнула.
— Если я правильно понимаю, — медленно произнес Дориан. — то с момента перелома сделать уже ничего нельзя. Не так ли?
— Да, — Морриган кивнула. — Магию Тени невозможно удерживать долго. Во всяком случае, обычному человеку. Здесь ничего не может помочь.
— То есть? — У Эвелин пересохло во рту. — Я правильно Вас понимаю? У меня уже нет шансов?
Морриган помолчала. Походила по комнате, выпила вина. Все напряженно ждали, что она скажет дальше.
— Это самая трудная часть. Каждый раз, когда Метка разряжается, она забирает Ваши жизненные силы. Для смертельного исхода достаточно всего ничего — просто один раз махнуть через край.
— А если мы будем регулярно разряжать Метку? — дрожащим голосом спросил Дориан.
— Это не всегда помогает, — заметила Лелиана, — и сегодня мы это выяснили.
— Но если делать это под присмотром. Не так бесконтрольно, — продолжал настаивать маг.
— Бесполезно, — Морриган пожала плечами. — Сердце Эвелин не выдержит нагрузки. Так или иначе.
В покоях Инквизитора повисла пугающая тишина. Не то чтобы откровения Морриган стали для всех сюрпризом. Но выхода из ситуации не было.
— Сколько мне осталось? — спокойно спросила Эвелин.
Все присутствующие обратили свои взгляды на Морриган. Впервые в жизни магессе стало неуютно.
— Полгода. Может, год при должном уходе.
— Солас знал? Об этом?
— Возможно. Возможно, что он догадывался. Хотя наверняка я знать не могу.
— Значит, в любой момент.
— В зависимости от образа жизни. Самое лучшее — поменьше двигаться. Но это вряд ли для Вас, учитывая все обстоятельства. Поэтому я хотела бы опробовать одну настойку.
— Опробовать? — переспросила Лелиана. — Вы хотите сказать, что никогда ее раньше не пробовали?
— Я составила ее сама, — ответила Морриган. — Она позволит Эвелин вести активный образ жизни. Но есть побочные эффекты.
— И какие же?
Магесса вздохнула.
— Это смесь лириума, черного лотоса, шипа дракона и еще много чего. Очень ядреная штучка. Придется принимать в больших дозах. Что может со временем оказать влияние на разум и… ясность памяти.