— Нет еще. Боюсь, мне негде будет держать его в моей квартире в Сан-Франциско.
— С лошадьми просто беда в метро, — добавил он. — Сан-Франциско? Замечательный город. Жена повезет меня туда на этой неделе; это будет подарок ко дню рождения. Она хотела, чтобы был сюрприз, но я прознал заранее. Уезжаем завтра утром.
— Я не слышал об этом, — признался Джош. — Я покормлю лошадей вместо тебя.
Отец кивнул, потом прислушался к звукам в доме.
— Твоя мать зовет меня, — сказал он, снимая через голову фартук и передавая его Бриджет. — Ты меня не заменишь?
Прежде чем она успела сказать, что понятия не имеет, как готовят барбекю, и что ей вовсе не улыбается остаться наедине с Джошем, он потрусил к дому.
Она надела фартук и встала рядом с Джошем. Она стояла и постукивала длинной двузубой вилкой по решетке, не зная, о чем говорить. Говорить про съемочную группу было еще рано. В конце концов они заговорили оба разом:
— У тебя замечательная семья.
— Нет ничего удивительного в том, что тебе нравятся крысы.
Они повернулись друг к другу лицом. Если бы она не знала его так хорошо, она могла бы поклясться, что он улыбается. Ей.
— Я боюсь крыс, — призналась она.
— Я слышал другое.
— Думаю, я хорошо притворилась. Мне не хотелось оскорбить ее чувства.
— Чьи? Крысы? — переспросил Джош.
— Уверена, они чувствуют, если их не любят, — ответила она.
— Как дети и лошади, — сказал он.
— И те и другие хорошо разбираются в людях.
— Да, есть такое мнение. — Он бросил кусок мяса на решетку. Затем еще один. — Тебе здесь нравится?
— Нравилось.
— Можешь вернуться на кухню, если хочешь. Я управлюсь сам.
— На воздухе лучше, — беззаботно сказала она.
— Тогда почему бы тебе не сделать что-нибудь полезное?
Она взяла кусок мяса и бросила его на решетку со своей стороны.
— Это, например?
Он ничего не ответил. Но она знала, что он следит за ней краешком глаза.
— Тебе нравятся вечеринки? — спросил он.
— Обычно нет. Я застенчивая… и…
— Это ты-то застенчивая? Вломилась в мой дом и перепачкала кровью всю ванную. С ужасом представляю, что бы ты вытворяла, если бы не была застенчивой. Вынесла бы холодильник, скатала ковры и стала выплясывать?
— Я не умею плясать.
— Нет? А что же ты тогда делала на моей лужайке? — Он опять забавлялся.
— Я, на твоей лужайке?
— Только не надо отрицать. Я могу предъявить в доказательство соломинку из твоих волос. И видеокассету.
— О Господи. — Она залилась краской. — Я не знала, что ты будешь смотреть ее. Она была предназначена для Макса.
— Да, я ее посмотрел. Макс настоял. У меня не было выбора. — Джош рассмеялся. Она быстро взглянула на него — да, он улыбался: уголки губ были приподняты, морщинки лучиками расходились у глаз. Суровые складки на лбу разгладились, теперь он был еще красивее. — Это поинтереснее, чем кабельное телевидение, — добавил он.
Теперь самое время, подумала она, сказать Джошу, когда приезжает съемочная группа. Пока он в хорошем настроении. Но прежде чем она успела открыть рот, гости начали собираться вокруг них. С тарелками в руках, они смеялись, шутили и поддразнивали Джоша.
— Эй, Джош, что это я чувствую? Конский одеколон? — спросил его зять, затыкая нос.
— Хочешь, чтобы я залепил тебе в лицо куском мяса, Рэй? — угрожающе спросил Джош. — Ну, что я тебе говорил? — тихо сказал он Бриджет. — Я стал посмешищем… — Но он явно не был сильно расстроен.
Подошел Макс и улыбнулся Бриджет, но мяса не взял.
— Мне не хочется, — сказал он отцу.
— Он что-то бледный, — заметила Бриджет, глядя ему вслед с некоторым беспокойством.
— Просто слишком возбужденный, — успокоил ее Джош. — Сегодня здесь все его двоюродные братья и сестры.
— Гм, — сказала она, глядя, как он торопится к праздничному столу вслед за двумя мальчиками постарше, стараясь не отстать.
Обслужив гостей, Бриджет взяла себе порцию мяса, печеных бобов, салата с картофелем и села за длинный стол. Через несколько минут Джош сел напротив нее и представил ее всем присутствующим. Если бы он хотел избежать ее общества, то мог бы сесть за другой стол или на другое место. Она бросила ему благодарный взгляд — он его не заметил. Он вытряхивал себе на тарелку соус, делая вид, что для него нет ничего естественнее, чем представить ее своим друзьям и родственникам, и понимая, что самым естественным для него было бы не замечать ее присутствия.
Фермер с обветренным лицом повернулся к ней.
— Так как вам дикие мустанги?
Бриджет набрала в грудь побольше воздуха. Он по крайней мере не спросил, как она находит Хармони.