Макс покачал головой.
— Эту мне уже читали.
— Хорошо, тогда могу предложить кое-что другое. — Она достала из пакета белый носок и надела его на руку. — Я захватила с собой своего приятеля.
— Похоже на носок.
— Это и есть носок, но сейчас я кое-что из него сделаю. — Она нарисовала фломастерами красный рот и голубые глаза, и у носка появилась рожица. — Привет, малыш, — сказала она, шевеля пальцами, как будто это говорил носок.
Он схватил ее за руку.
— Я не малыш, — сказал он носку.
— Извини, большой мальчик. Меня зовут Бриджет. — Кукла поклонилась. — Мне нужен друг, чтобы играть.
Она вынула еще один носок и сделала куклу для Макса. Он повертел рукой.
— У меня много друзей, — сказал он, — но у меня нет мамы.
— У меня тоже, — сказала она. — Моя мама тоже на небе, Макс.
— Ты скучаешь по ней? — спросил он, опустив руку, на которой была надета кукла, на кровать.
— Да, скучаю.
— У тебя есть ее фотография?
— С собой нет. Но как-нибудь я тебе ее покажу.
— Она похожа на тебя? Говорят, я похож на свою маму.
Макс не поднимал глаз. Бриджет не оборачивалась, но внезапно почувствовала, что они не одни в комнате. Джош стоял в дверях. Она не видела его, но чувствовала его присутствие так же отчетливо, как если бы он тронул ее за плечо.
— Ты помнишь свою маму? — спросил Макс.
— Да, — ответила Бриджет сдавленным голосом.
— А я свою не помню.
Бриджет сняла носок и коснулась рукой его лба.
— Я многое помню, но сейчас мне вспомнилось, как однажды, когда я была маленькой, мама повела меня покупать мои первые бальные туфли. Мне было пять или шесть. Они были черные, лакированные, с одним ремешком. — Она провела на ноге линию. — Мне они так понравились, что я чувствовала себя в них как принцесса и не хотела снимать, а хотела идти в них домой. Но мама сказала, что я могу их поцарапать или еще как-нибудь испортить, поэтому мы донесли их до дома в коробке.
У Макса слипались глаза, он уронил голову на подушки.
— Ты такая красивая, как принцесса, Бриджет, — прошептал он и уснул.
Она сидела на краю кровати и смотрела на спящего мальчика. Джош подошел сзади и положил руку ей на затылок. По ее спине пробежала дрожь. Она потянулась к его руке и крепко прижала ее, стараясь не расплакаться от жалости к малышу, который не помнит свою маму.
Бриджет осторожно, чтобы не потревожить Макса, поднялась с кровати.
Взглянув на Джоша, она увидела в его глазах такую грусть, что ей захотелось сказать ему: он хороший отец, просто замечательный. И он вырастил чудесного сына. А то, что Макс грустит, вспоминая свою маму, это совершенно естественно. Он был еще совсем маленьким, когда она умерла. Но Бриджет инстинктивно чувствовала, что не ей говорить ему об этом.
Она тихо спустилась вслед за Джошем в кухню, где он налил им по чашке кофе.
— Ты успел что-нибудь сделать? — спросила она беззаботным голосом.
— Да, и все благодаря тебе. — Он посмотрел на нее долгим взглядом. — У тебя усталый вид. Даже когда Макс болеет, он способен утомить любого взрослого. Откуда же ты знаешь, что сказать ему, что с ним делать? Где ты научилась этому волшебству? — Он взял ее руку и прижал ладонь к своим губам.
Его губы были горячими, такими горячими, что обожгли ей ладонь. Бриджет отступила назад, но натолкнулась на холодильник. Она уже смирилась с тем, что те безумные поцелуи ей только приснились, но он опять не отрывал от нее взгляда, а в его глазах вспыхнуло что-то, чего она не видела никогда раньше. Бриджет ожидала благодарности за Макса и не хотела ее. Она не знала, чего она хотела, пока это не произошло. Пока он не взял ее за руки и не прижал к блестящему белому холодильнику.
У нее не было пути к спасению. Она видела желание в его ослепительно голубых глазах. Он склонился к ней, но, прежде чем поцеловать, сказал:
— Он прав, ты такая красивая, — и снизил голос до шепота: — Такая красивая.
От этих слов Бриджет размякла. Она ждала страсти, но не нежности — он дал ей и то и другое. Она отвечала на его поцелуи, желая показать, как много он терял, решив жить в одиночестве. Доказать, что можно снова любить, снова жить. Но она знала, что он ответит: нельзя снова полюбить, он не собирается снова влюбляться, это вовсе не любовь.
Черт, он едва не провел ее. Это было так похоже на любовь, что она совсем потеряла голову. Ей следовало быть осторожней. Она вспомнила слова Кейт: «Помни, Бриджет, ты в очень уязвимом положении. Ты влюбишься в первого встречного, который тебе улыбнется». В Джоша Джентри она влюбилась раньше, чем он улыбнулся ей. Гораздо раньше. И если она не одумается, то ее ждет очередное поражение.