Выбрать главу

«Настоящим мы доводим до общего сведения, что все евреи и все члены их семей в 24 часа должны зарегистрироваться в мэрии, а также подать список своего недвижимого имущества», – прочел глашатай в один из первых дней.

На следующий день:

«Евреи обязаны предоставить сведения по своим счетам в местных и иностранных банках, а также с сего момента им запрещается жить на центральных улицах. Они должны освободить свои дома и квартиры на таких улицах в течение семи дней».

Через неделю:

«Евреи должны носить на любой одежде повязки с желтой звездой размером 24×24 сантиметра.

Евреи не могут перемещаться между государствами и внутри страны без письменного разрешения Глинковой гвардии, стоимость которого составляет сто крон. Разрешение выдается только в том случае, если Глинкова гвардия сочтет причину запроса уважительной».

Но у многих ли евреев найдется сотня крон, а тем более – знакомый из Глинковой гвардии, который мог бы утвердить запрос?

«В двадцать четыре часа евреи обязаны сдать все свои ювелирные изделия в главное управление Глинковой гвардии.

Евреям запрещено иметь домашних животных – ни единой кошки! – а также радиоприемники и фотокамеры, дабы не распространять ложь, передаваемую «Би-би-си».

Евреи обязаны сдать все свои меха в главное управление Глинковой гвардии.

Евреи обязаны сдать свои мотоциклы, легковые и грузовые автомобили.

Больницам запрещено оказывать евреям медицинские услуги, включая хирургические операции.

Евреи не могут посещать старшую школу или делать какие-либо запросы в государственные учреждения».

Даже сегодня Эдита горько качает головой, вспоминая о тех законах, поставивших крест на ее образовании. «Мои братья и сестры еще не доучились до пятого класса. Когда они его закончили, то – по закону – должны были ходить в школу до 14 лет». То есть им пришлось трижды посещать пятый класс! А Эдита и Лея уже не входили в эту категорию, поскольку были старше, и, несмотря на их живой ум и тягу к знаниям, путь в старшую школу им был заказан.

Потом вышел еще один закон.

«Евреям нельзя появляться в общественных парках».

И еще один:

«Евреям нельзя нанимать на работу арийцев, общаться с арийцами, посещать театры, выставки или иные культурные мероприятия, а также собираться больше пяти человек. Евреям запрещено выходить на улицу позднее 21 часа».

Никто прежде и подумать не мог, что еврейских предпринимателей ждет аризация, которая позволит неевреям отобрать у евреев их бизнес, «а также любую деловую практику, дабы обеспечить скорейшую передачу указанного бизнеса арийским собственникам» на абсолютно законных основаниях.

«Евреям оставили только право на самоубийство», – говорила мать Ивана Раухвергера.

А теперь властям еще понадобились их дочери?

Какой в этом смысл? Если для работы, то зачем хоть кому-то девочки-подростки? Подростки ленивы и вечно перечат. Тем более девочки. Хуже вообще не придумаешь! Вот они хихикают, а вот они тут же уже рыдают. У них сплошные месячные и капризы. Их больше волнуют волосы и ногти, чем выполнение простых дел. Вон Пришку попросили подмести пол, и вы только гляньте на этот пол, это называется «подмести»? Или вон посуда – на тарелках так по бокам и остался кугель, ведь она вместо того, чтобы мыть, глазела в окно на Якоба, сына рабби. Если при ней не будет матери, которая научит, как правильно прибираться и гордиться своим трудом, девочка и пальцем не пошевельнет! Да и какой подросток любит работать?

Но тем не менее именно девочки вращают этот мир. Когда они милые и добрые, то милее и добрее них нет никого. Когда они обнимают тебя, то чувствуешь, что ты – самое ценное и любимое существо на планете. Даже звезды в небесах замирают. «Вы только посмотрите!» – говорят они. Мы все зависим от наших дочерей, от их света, их лучистости, их надежды. Их невинности.

Именно поэтому так трудно было поверить в этот слух, который разнесся по словацким городам и весям, слух, который воплотился в закон. Зачем хоть кому-то для общественных работ понадобились девочки-подростки? Почему не взять мальчиков?

– Да, невеселые дела… – то и дело повторяли все.

Глава вторая

Где словак, там песня.

Словацкая поговорка

Фридманы были чем-то вроде еврейского варианта известной семьи фон Траппов, этакой словацкой версией «Звуков музыки». В утренних заботах по дому Эдита и Лея всегда пели, украшая своим пением день, какая бы погода ни стояла на дворе. И зачем нужно радио, когда у девочек такие голоса?