Она работала, учила и училась сама, побывала во многих странах, общалась с коллегами и... мечтала. Мечтала о дочери. О девочке, похожей на неё саму – целеустремлённой, умненькой, а также весёлой и счастливой, в отличие от самой профессора Симоновой. Но года шли, бежали, летели, а в её жизни всё так же было одиноко. И каждый год возвращался октябрь, кошмары, душевная боль и слёзы...
И так продолжалось до тех пор, пока в её рабочем кабинете не появился Костя Казанцев, а через полтора года в её жизнь ворвался его дядя, старший брат давней подруги. Это был взрыв, вспышка сверхновой, яркий свет, ворвавшийся в тёмный холодный колодец её души, согревший ледяную статую, в которую за прошедшие десятилетия превратилась некогда озорная выдумщица и хохотушка. Но именно сегодня, когда она так отчаянно нуждалась в тепле и нежности, Лёня был далеко и даже не звонил. Вера крепко зажмурилась и откинулась на спинку кресла – за прошедшие несколько лет она уже привыкла быть слабой женщиной, у которой есть мужчина, готовый решить её проблемы и разрешить ей иногда просто помолчать, уткнувшись носом в его плечо.
Неожиданно женские губы скривились, глаза повлажнели и по щекам побежали частые слёзы. Вера закрыла себе рот ладонью, чтобы никто не слышал её рыданий, понимая, что тогда придётся рассказать о самой страшной дате в её жизни. Даже смерть родителей не так потрясла тогда ещё молодую женщину, возможно потому, что её душа была пуста после боли и предательства. Она тихо плакала, вытирая слёзы и всё так же держа руку у лица, отвернувшись к окну и глядя на яркие фонари больничного двора.
– Ты чего, Вер? Что с тобой? Что случилось? Я тебе несколько раз звонил, уже волноваться начал. Да что случилось, Верочка?
Она не поняла, откуда у её ног появился Лёня, что он говорит, но когда до неё дошло, что любимый мужчина рядом, она уткнулась лицом в его плечо и разрыдалась. Телегин прижал жену к себе, тихо покачивая и медленно гладя по волосам.
– Ты откуда взялся? – тихо прошептала Вера и громко икнула. – Я целый день ждала твоего звонка, а ты не звонил, – с обидой закончила она.
– Да я целый день дозвониться до тебя не могу, ты постоянно вне зоны.
Симонова шмыгнула носом, вытащила телефон из кармана белоснежного халата и виновато посмотрела на мужа:
– Я сама виновата, Лёнь. Я его отключила перед совещанием, а потом забыла. Балда.
Телегин согласно кивнул и тихо спросил:
– Что случилось, Верочка? Кто тебя обидел?
Симонова внимательно посмотрела на него и прошептала:
– Поехали домой, Лёнь. Только давай выйдем через запасной ход. Не хочу, чтобы меня видели зарёванной такой, ладно?
Телегин кивнул и помог снять ей халат, накинул пальто, схватил сумочку, сунул в неё телефон и крепко взял любимую за руку:
– Поехали, машина внизу ждёт. А дома ты мне всё расскажешь, хорошо?
Вера кивнула и стиснула крепкую ладонь зажатыми в ней ледяными пальцами. Потом они быстро покинули больничный корпус, молча ехали в машине, Вера сидела, прижавшись к мужу, и бездумно смотрела на широкие плечи водителя.
Уже поздно ночью, когда измученная слезами и воспоминаниями Верочка уснула, Телегин встал, поправил одеяло, натянул свободные домашние брюки и вышел на кухню. Он не стал ничего говорить о предавшем Верочку мужике, он не переубеждал её ни в чём, он ни словом не упрекнул её в том, что она столько лет носила в себе тяжёлую тайну, не поделившись с ним. Он просто слушал. Потому что знал, что сейчас ей нужна просто забота. Да, просто забота. И знание, что рядом надёжный мужчина. Который никогда не будет бубнить, что устал, что его «достали твои проблемы», когда самая мелкая капризная женская просьба может вызвать приступ тупой злобы. А совсем наоборот! В любой момент женщина может услышать: «Конечно, сейчас!» Каждой женщине хочется такого мужика рядом. Даже если она притворяется сильной и деловой.