– А я тебе всегда говорил, что Татка у нас тот ещё стойкий оловянный солдатик. Ирка моя в последнее время нытиком стала, но тоже тот ещё боец! Живот уже подбородок подпирает, мама её гонит домой – нет, она ещё одну историю опишет, ещё один снимок, а вдруг реанимация останется без ответа? А потом ноги как колоны Греческого зала! Хорошо хоть тёща с тестем у нас молодцы, Димку на себя берут, когда Иришке совсем невмоготу.
– Кто кесарить будет?
– Не я! – испуганно проговорил Костя. – Я боюсь дотронуться до неё, Верочка наша смеётся надо мной, тоже мне любимая тётушка называется. Ира тоже иногда перлы выдаёт, хоть стой, хоть падай! Лучшее, что я слышал от своей беременной жены: «Не спорь со мной! У тебя один мозг, а у меня два!» Как тебе?
– Скажи, что неправа! – с улыбкой ответил Павел и тяжело опустился в кресло. – А ты как? Спина в норме?
– Одно могу сказать, Паш, дураком я был конченым! Столько лет мучился от боли и дурацких мыслей, а с ними и выводов, всё откладывал поход к нейрохирургу, а оказалось – всё можно починить. Да, я теперь на робота Вертера похож – запчастей у меня, я думаю, не меньше чем у него, но зато я всё могу! Всё-таки иногда просто необходимо выкинуть из головы своё медицинское образование и побыть немного простым пациентом. А что Любочка ваша?
– Слава богу, обошлось! Мама сразу подумала об аденоидах, но проконсультировали девочку у аллергологов, и всё стало на свои места. Хотя, конечно, нет такого закона, который бы запрещал ребенку с аллергией иметь ещё и увеличенные аденоиды. Но ей стало намного легче после переезда к нам. Врачи сошлись на том, что наличие ковров, старой мягкой мебели или домашних животных в родительском доме вызвали у Любочки аллергический насморк, а вслед за этим и затруднение дыхания через нос. Так что, по словам мамы, в ряде случаев действительно приходится бороться «и с мухами, и с котлетами», но мы успели вовремя, она даже спать стала спокойнее, да и Татку теперь просто не узнать. – Павел опустил голову, улыбаясь своим мыслям. – А я понял, что женат на отличной женщине, приятель!
– Ладно, Паш, пошёл я на обход, быстро мамочек гляну и домой к своей будущей мамочке. Спасибо тебе за разговор, бывает, что всё, что тебе нужно – это просто поговорить с друзьями. Ты тоже не вешай нос, вот увидишь – всё у вас будет хорошо. Ну, пока!
Константин вышел, а Римский прикрыл глаза и улыбнулся – у них и так всё хорошо. И Таня... Как она изменилась, стала такой нежной, ласковой, будто снова медовый месяц. И поёт часто, а уж как возится с девочкой! Прекрасная мать! Осталось решить вопросы с удочерением, то тут уже от них мало что зависит. Прошёл всего месяц после гибели Кати, а будто полжизни прошло.
– Павел Николаевич! Вас в операционную вызывают! Игорь Павлович с Симоновой стоит, показатели падают!
Голос дежурной сестры вырвал его из мыслей, он резко вскочил и быстро спустился по лестнице. В операционной стояла напряжённая тишина, были слышны лишь короткие команды Симоновой.
– Что тут? – спокойно спросил Римский у своего коллеги.
– Кровотечение, – тут же ответил анестезиолог и молча показал на монитор с множеством цифр.
– Проблемы с плацентой, Павел Николаевич. Готовьте центральные вены, кровь Галина Ивановна уже побежала заказывать. Проверь, пожалуйста. – Симонова повернула голову, санитарка вытерла лоб, стараясь не задеть очки.
– Сделаю, – коротко ответил Римский, всматриваясь в показания жизнедеятельности на мониторе дыхательного аппарата, затем вышел и в несколько шагов пересёк коридор. – Галина Ивановна, что там с кровью?
– Мало, Паш, если начнёт сильнее кровить, нас это количество не спасёт. Что делать?
– Запрашивай все городские станции!
– Уже, у всех дефицит четвёртой отрицательной, на данный момент у нас всего литр.
Римский задумался, а затем протянул руку за телефонной трубкой:
– Центр крови? Катя, звони в военные училища! Нужна срочно четвёртая группа, отрицательный резус. Срочно, Катя! – Он выслушал ответ дежурного врача и повернулся к Бережной: – Подготовить кабинет в приёмном. Девочки, воду кипятите, чай сладкий, в Центре крови свои работать будут.