К северу от Шпицбергена в районе Семи островов «Садко» встретил льды. Зубов отметил, что ледяные поля испещрены проталинами и ручьями, на поверхности и с боков льдины покрыты буро-коричневымн пятнами — это были скопления мельчайших водорослей, цветущих под лучами незаходящего солнца. Несмотря иа большую разрушенность, многолетний лед был еще достаточно прочен. Что в таких случаях делали прежние экспедиции? Капитан обычно поворачивал назад. Но в данном случае научный руководитель поставил вопрос об авиаразведке. Летчики рвались в воздух. На полынью спустили гидросамолет, и пилот Бабушкин вместе с капитаном Николаевым взлетели. После часового полета самолет благополучно вернулся.
Капитан рассказал Ушакову и Зубову:
— Впереди торосистый семи-восьмибалльный лед, но ближе к берегу он более разрежен. Через пятнадцать—двадцать миль лед более разрежен и легко проходим. Будем пробиваться.
Руководители экспедиции одобрили решение капитана.
Бабушкин рассказывал, что вокруг островов Карла и Фойн почти чистая вода.
— Вот бы такую ледовую обстановку иметь, когда мы спасали итальянцев в 1928 году! — восторженно говорил пилот.
— Тогда бы некого было спасать. — с иронией заметил Зубов. — Тогда бы итальянцы просто утонули на открытой воде.
Судно пробивалось с трудом, временами попадая в сжатие. Еще дважды спускали самолеты в полыньи. Летали и Власов, и Бабушкин, по очереди. В третий раз летал в разведку Зубов. Туг он, пожалуй, впервые реально почувствовал, каким незаменимым помощником является ледовая авиаразведка при плавании в дрейфующих льдах. С палубы корабля казалось, что впереди сплошной непреодолимый лед. А вот поднявшись на шестьсот метров и пролетев немного к востоку, Зубов увидел, что за островом Северный Рекс есть полоса чистой воды. После полета наметили курс, и к утру следующего дня «Садко» вышел на чистую воду. Шпицберген был обойден с севера.
От архипелага Шпицберген до острова Белого шли по разреженному льду, а далее на пути к Земле Франца-Иосифа была встречена кромка сплоченного мощного льда.
Есть ли надежда пройти через этот лед?
Ответить на згот вопрос могла бы ледовая авиаразведка. Но уже много дней стоял туман. Судно пыталось пробиться в лоб, но каждый раз застревало вблизи кромки. Пытались пройти вдоль кромки на север, но и здесь прохода не было.
Среди участников похода шли дискуссии о Земле Джиллиса. В ее существование верил и научный руководитель экспедиции — Зубов. Он уже искал ее однажды, но тогда не было самолета. Сейчас он доказывал, что обязательно следует осмотреть этот район с воздуха.
Наконец 14 августа туман рассеялся. Самолет взлетел. На борту вместе с летчиком Бабушкиным был начальник экспедиции — Г. А. Ушаков. Полетели на северо-запад, где предполагалась таинственная земля. Но здесь была низкая облачность, а с востока надвигался туман. Самолет снизился до пятидесяти метров, видимость стала минимальной. В тумане началось обледенение. Самолет вернулся обратно к судну, где была хорошая погода.
— Земли не обнаружили! — объявил Ушаков. — Лед в направлении Земли Франца-Иосифа непроходим — огромные ледяные поля, разводий нет. Придется идти на юг в обход ледяного массива.
Зубов уговорил начальника экспедиции и капитана еще раз попытаться пройти на север. Но вскоре судно попало в сжатый лед, и его понесло на север. На 81°23 с. ш. лед развело. Руководители экспедиции решили идти на юг. Жаль было Зубову расставаться со своей мечтой — увидеть землю, которую еще никто не видел. Трижды он плавал в этом районе. В 1934 году на «Персее» ему и его спутникам вдали показались очертания далекой гористой земли. Правда, тогда же он записал: «Но все это было очень далеко и неясно. Кто поручится, что это не игра рефракции, приподнявшей над горизонтом очертания далеких торосов».
Многие участники экспедиции, в том числе Бабушкин и Ушаков, считали, что в этом районе не только земли нет, но и никаких признаков ее существования.
Но Зубов еще много лет сомневался. В своей книге «В центре Арктики», изданной в 1948 году, он писал:
«Существует ли Земмля Джиллиса? Не есть ли то, что „видели“ многие, лишь результат желания увидеть? Возможно, что это так. Однако одно несомненно. Если мы возьмем современную карту района к северу от Шпицбергена, то увидим, что в районе предполагаемой Земли Джиллиса действительно таится какая-то загадка. Весь прилегающий район изборожден путями и измерениями глубин различных судов и экспедиций последнего времени. Но если мы возьмем точку в широте 80°50 и долготе 22°, а от этой точки проведем прямую линию на северо-восток, то увидим, что эту линию ни одно судно никогда не пересекало и даже не подходило к ней близко. Как будто от этой точки вытянут раструбом на северо-восток своеобразный „сектор недоступности“. При этом по обоим краям этого сектора обнаружены сравнительно небольшие глубины».
Полеты самолетов ледовой разведки, детально обследовавших этот район в пятидесятые годы, доказали, что Земли Джиллиса не существует; вероятно, за землю принимали крупные торосы, ледяные острова, приподнятые рефракцией, или плотные пятна тумана над полыньей. В конце жизни Зубов узнал об этом. Когда ему говорили о Земле Джиллиса, он с достоинством отвечал:
— Ученый имеет право на сомнение. Сомнения — мать открытий…
Но вернемся к экспедиции на «Садко».
Судно спустилось на юг и по чистой воде северной части Баренцева моря прошло в Русскую Гавань на Новой Земле, где его ожидал пароход с углем.
Суда, плававшие в Карском море, сообщали, что там ледовая обстановка складывается благоприятно. 24 августа «Садко» покинул Русскую Гавань и взял курс на северо-восток. Через двое суток судно подошло к острову Визе, затем повернуло к Земле Франца-Иосифа с океанографическим разрезом.
От острова Греэм-Белл, от которого год тому назад Зубов направил «Книповича» на юг из-за нехватки горючего, «Садко» взял курс на северо-восток, к совершенно неизвестному району. Вначале судно пробиралось во льдах по разводьям, а на 81° с. ш. неожиданно вышло на чистую воду и лишь на 81°38 встретило мощный сплоченный лед. Пришлось повернуть к юго-востоку. Глубины стали уменьшаться. Попадались айсберги. На борту «Садко» была возбужденная обстановка. Дело в том, что участник экспедиции на «Садко» океанограф Всеволод Александрович Березкин, составляя карту течений после плавания на ледоколе «Таймыр» в 1932 году, обнаружил завихрения течений и высказал гипотезу, что к северо-востоку от острова Визе должна быть еще земля или, по крайней мере, мелководье.
Погода была туманной, и нередко выплывающие из тумана айсберги наблюдатели принимали за острова и поднимали ложную тревогу:
— Земля! Земля!
Но вот 1 сентября 1935 года с судна действительно увидели белый купол в виде гигантского каравая, вершина которого скрывалась в низких облаках. К острову подошли с севера. Промеряя глубины, «Садко» осторожно приблизился к нему. На боте небольшая группа людей высадилась на остров. В тот же день пилот Власов и капитан Николаев поднялись на самолете в воздух и определили контуры вновь открытого острова. Его назвали островом Ушакова в честь начальника экспедиции.
Исследователи намеревались пройти севернее острова, но путь преградили сплоченные плавучие льды. Поэтому «Садко» спустился на юг и детально обследовал западную часть мелководья между островом Ушакова и островом Визе. Ведь здесь могли быть еще острова. Но таковых не оказалось и, сделав петлю, судно прошло севернее острова Визе, а затем направилось к Северной Земле.